Иван Кулибин мастерил удивительные механизмы, большая часть которых, однако, так и стояла без дела на полигоне. Журналист с забавным удивлением пишет и про авантюрного размера мосты, с которыми «трагически не везло» гению-одиночке, и про корабль-водоход, который был продан в итоге за 200 рублей на слом, и про другие не пошедшие в серию изобретения:
https://rg.ru/2015/04/13/rodina-kulibin.html
Как и многие другие изобретатели, Иван Петрович всю жизнь страдал от острой нехватки денег на свои проекты: окружающие аристократы восхищались его артефактами, цокали языками, хлопали мастера по плечу, но почему-то не торопились открывать свои кошельки.
На этом месте журналист мягко подводит читателя к выводу — вот всё у нас так, в России, не ценим мы своих пророков. Дескать, много пользы могли бы принести изобретения Ивана Кулибина отечеству, однако глупцы-современники (во главе с Екатериной II) не поняли собственной выгоды и предпочли растратить деньги на разную ерунду.
Это очень типичная жалоба: большая часть изобретателей во всём мире рассказывает одну и ту же историю, которую журналисты некритично несут широкой публике. История такова: «я шёл к злым людям и просил у них денег. Злые люди давали мне мало денег. Денег мне не хватало».
Если бы у журналистов было больше жизненного опыта или эмпатии, они бы попробовали поставить себя на место тех самых современников, на деньги которых жил изобретатель Кулибин.
Вот, представьте, вы занимаетесь морскими перевозками, возите грузы по Неве. К вам в кабинет приходит Иван Кулибин и просит денег на свой проект нового самоходного судна. Вы наливаете гостю кофий и приглашаете присоединиться к беседе своего бухгалтера. Через час неторопливой беседы становится ясно, что судно Кулибина будет настолько сложнее и дороже в постройке, что его строительство стало бы для вас чистой благотворительностью, утопленными в реке рублями. Вежливо распрощавшись с изобретателем, вы возвращаетесь к своим обычным делам.
Журналист может называть вас скрягой, ретроградом и глупцом, не видящим собственной выгоды, однако давайте попросим журналиста продать квартиру, чтобы вложить деньги в производство какой-нибудь современной, только что изобретённой вундервафли, какого-нибудь наночехла для айфона. Мы немедленно услышим в ответ опасливые реплики: «Почему я?», «А вдруг не взлетит?», «Давайте подождём, пока изобретение не выйдет в серию…». Очень легко поддерживать изобретателей за чужой счёт. В реальной жизни поддержка изобретателей — дело убыточное, и деньги на это выделяют примерно по тем же статьям, по которым поддерживают, например, голодных художников с поэтами.
Далёкие от бизнеса изобретатели любят включать режим наивной совы: вот вам новый механизм, а как там конкретно с его помощью заработать деньги, это уж вы, мыши, сами придумайте, я стратег, а не тактик.
Суровая правда жизни заключается в том, что человечество ещё в глубокой античности могло теоретически выйти на высокий уровень технологий. Личные яхты, небоскрёбы, гладкие дороги, холодильники, бумага, примитивные вычислительные устройства… при наличии денег в Древнем Риме можно было даже поворачивать реки и перемещать горы. Вопрос заключался именно вот в этой маленькой оговорочке «при наличии денег». Принципиальная разница между временами Овидия и Пушкина не в том, что в библиотеке Пушкина были книги (у Овидия они тоже были), а в том, что в XIX веке книги стоили уже дёшево, ибо печатный станок Гутенберга и другие изобретения позволили резко снизить стоимость их производства.
То же самое верно и для нашего времени. Человечество может хоть завтра начать колонизировать Солнечную систему, строить базы на Марсе и на спутниках Юпитера, отсылать корабли поколений к соседним звёздам. Технических проблем у нас нет — у нас есть проблемы финансовые. Полноценная база на Марсе будет стоить, допустим, 10 триллионов долларов. Тратить такие деньги на космос ни одна страна мира не готова. Вопрос закрыт.
Изобретатели полагают, будто их задача — придумать ракету, которая доставит человека на Марс. Это не так. Их задача — придумать не только ракету, но и завод, который изготовит эту ракету, и банк, который даст деньги на полёт в космос. «Голую» ракету без финансирования вы можете наблюдать сейчас. Эта ракета существует только в мечтах и чертежах, она не летит на Марс, так как она планово-убыточна. «Голая» ракета — важная, но маленькая часть изобретения, что-то типа трубы от граммофона из фильма «Начальник Чукотки». Помните, там был жулик, который продавал чукчам только трубы от граммофона, оставляя сам граммофон себе? Чукчи недоумевали: труба красивая, большая, блестящая, но звуков не издаёт…
Так и изобретение. Да, действительно, хорошее изобретение позволяет более эффективно использовать ресурсы, с трубой граммофон играет значительно громче, чем без трубы. Но вот только без граммофона, — читай финансовой и производственной модели, — изобретение не работает вовсе, оно бесполезно.
Вообразим классическую инновацию — какой-нибудь продвинутый тостер для диагональной жарки ломтиков хлеба. Вот мы его придумали, начертили, смастерили опытный экземпляр, довели до ума — у нас есть готовый к к производству тостер. Чтобы он реально попал на прилавки магазинов, нам нужно теперь построить завод, наладить там выпуск тостеров, провести рекламную кампанию, договориться с торговыми сетями и совершить ещё массу других привычных для бизнеса телодвижений.
Инженеры знают, что такое «сборочный чертёж». Это чертёж, например, нашего тостера, на котором указано, в каком порядке его собирать из отдельных пластин, винтиков и пружинок.
Заводские цеха не вырастают в чистом поле по щелчку пальцев, поэтому такой же «сборочный чертёж» должен быть и для бизнеса по производству тостеров. В этом «череже» должен быть прописан порядок действий: регистрируем предприятие, привлекаем деньги, арендуем площади, нанимаем сотрудников… наконец, у нас должна быть и команда «слесарей», способных собрать наш бизнес по этому чертежу.
Изобретатели полагают, будто им вполне достаточно сделать только первый сборочный чертёж — указать, как собрать их тостер из жести при помощи отвёртки и плоскогубцев. Тем не менее, как показывает практика, это-то как раз самая лёгкая часть задачи: на порядок труднее сделать второй сборочный чертёж, расписать надёжный план сборки бизнеса по производству тостеров, а потом воплотить этот план в реальность.
Когда изобретатель говорит «я изобрёл новый тип тостера», он морально готов, что его попросят продемонстрировать изделие в работе. Услышав ожидаемое «покажи», гордый изобретатель достаёт из чемодана действующий образец, включает свой тостер в розетку, на месте подкручивает отвалившуюся деталь, показывает, как здорово тостер жарит хлебцы. Однако второй очевидный вопрос, — «почему вы сами не хотите на этом заработать?», — ставит обычно изобретателя в тупик. Изобретателю очень не хочется делать моральное усилие и понимать, что построение бизнеса — это обычно более сложная задача, нежели распайка технической схемы с резисторами и конденсаторами.
Генри Форд в своё время совершил переворот в автомобилестроении именно потому, что изобрёл систему массового производства автомобилей. В техническом плане в то время были уже гораздо более быстрые, мощные и надёжные машины, однако мистеру Форду, — автору 161 патента США, — удалось сделать автомобиль достаточно дешёвым, чтобы его мог себе позволить каждый американец.
При этом, разумеется, работа Генри Форда не закончилась в тот момент, когда он набросал от руки план будущего предприятия, — он лично ходил вдоль конвейера, добиваясь слаженной работы своего механизма. Результаты мы можем наблюдать, просто выглянув на улицу — где бы вы ни находились, кто-нибудь рядом с вами наверняка ездит на автомобиле марки «форд».
Подведу итог
На протяжении всей истории человечества изобретателей «недооценивали». Ничего не изменилось и сейчас: на полках патентных бюро пылятся миллионы чертежей, которые еженедельно пополняются новыми и новыми диковинками. Изобретатель обычно может рассчитывать на очень скромное вознаграждение за свой труд: даже если его идею берут в работу, авторские отчисления, как правило, весьма невелики.
Причина в том, что настоящее изобретение состоит из двух частей — технической части и бизнес-части, причём смастерить бизнес-часть обычно значительно сложнее. Изобретатели, которые выполняют работу целиком, выстраивая собственными руками конвейер по производству собственных изобретений, получают от общества щедрое вознаграждение за свои труды. Так, к примеру, если бы Генри Форд жил в наше время, он имел бы состояние в 200 млрд долларов и был бы богатейшим человеком планеты.
PS. Это шестьдесят шестая статья из серии «Размышления о ведении бизнеса в России». Другие статьи серии можно найти вот здесь:
http://olegmakarenko.ru/tag/Размышления о ведении бизнеса в России
Свежие комментарии