На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

ЖеЖ

50 153 подписчика

Свежие комментарии

Страсти на продажу

Аффтар, Джордж Р.Р. Мартин

Аффтар, Джордж Р.Р. Мартин

В продолжение темы эволюции либералов от прогрессистов к реакционерам охранителям, автор на примере мартиновской «Игры престолов» показывает, что этот процесс захватывает их всех: не только правых либералов, с откровенно людоедским оскалом, но и левых, с прикровенным. Он в яркой и занимательной форме представляет мудрость вяленой воблы «Уши выше лба не растут» и «Плетью обуха не перешибёшь».

Ганс Лемке

- Конечно, хочется, чтобы читатель переживал за персонажей — если он этого не делает, нет и эмоционального вовлечения. Но в то же время я хочу, чтобы мои персонажи были разносторонними, человечными, серыми.

Джордж Мартин в интервью

Я боюсь тьмы.

Темноты?

Темноты тоже. В темноте мы во власти призраков. Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми.

«Трудно быть богом», А. и Б. Стругацкие

В последнее время среди любителей жанра фэнтези немалой популярностью пользуется цикл «Песнь Льда и Пламени» американского писателя Джорджа Мартина и его экранизация, сериал «Игра Престолов» от HBO. Апологеты уже успели назвать Мартина реалистичным ответом основоположнику жанра фэнтези, Джону Толкину, с его идеализацией средневекового социума и мировоззрения. Популярности Мартина не мешает даже тот факт, что он никак не может дописать свой собственный цикл (с момента написания последнего произведения, «Танца с драконами», прошло восемь лет), а сериал, созданный по его произведениям в последних сезонах наполнился откровенной отсебятиной и в сюжетном отношении безвозвратно деградировал, завершившись «сливом» большинства интересных персонажей и деградацией немногих выживших. Так в чем же секрет того, что и у книг, и у сериала столько фанатов по всему миру?

В действительности, конечно, «реализм» Мартина весьма относителен – в конце концов, о каком «реализме» в противовес толкиновской сказочности может идти речь в сеттинге, где присутствуют длящиеся годами зимы, драконы, зомби, евнухи-суперсолдаты, воскрешение из мертвых, двухсотметровая стена и могущественные маги? На самом деле под «реализмом», сознательно или нет, понимается зашкаливающая в произведениях Мартина (и достигшая своего апогея в сериале) чернуха – смакование тем секса (в том числе однополого, а также инцеста), насилия и пыток, а также гипертрофированного политического аморализма1. Если это понимать под «реализмом», то Мартин безусловный «реалист», но ни в коем случае не новатор, поскольку всё это можно найти ещё в древнегреческих сюжетах, посвященных проклятому роду Пелопидов.

Часто говорят о «неоднозначности» мартиновских персонажей в противовес героям Толкина, четко разделенным между силами добра и зла, но, на самом деле, схожую тенденцию можно найти и у самого Мартина, только в сниженном виде. Значительная часть его персонажей – или гипертрофированно-идеалистичные глупцы («благородные» Старки), или циники и негодяи, алчные до власти и наслаждений (клан Ланнистеров, например). Сюжет состоит из того, что вторые гнобят первых (попутно страдающих от последствий собственного идиотизма), а в свободное от этого время – друг друга. При этом – отдадим Мартину должное – сюжет лихо закручен, а персонажи нарисованы весьма красочно, так что следить за вышеописанным процессом (абстрагируясь от оценок) бывает занятно.

Но секрет успеха Мартина, разумеется, нельзя свести к натурализму, выданному за реализм, или его умению работать с сюжетом и образами персонажей (при том, что сам сеттинг вышел посредственным, см. далее по тексту). Яркой чертой его творчества является своеобразная мрачная назидательность – за свои ошибки его герои дорого платят, а автор всячески смакует их страдания. Причем принцип «каждый получает то, что заслужил» строго соблюдается не только в отношении отрицательных персонажей — например, королева Серсея Ланнистер, зарвавшаяся в жажде власти, вследствие собственной глупости и неумения идти на компромисс теряет её и оказывается жестоко унижена врагами – но и в отношении немногих персонажей, которые могут быть названы положительными.

Характерные черты мировоззрения Мартина неплохо ухватила известная рыночная фундаменталистка Латынина в своей апологетической статье: не в последнюю очередь потому, что её собственные взгляды в этом отношении со взглядами Мартина согласуются, хотя Мартин ярко выраженный американский леволиберал (типичный образчик), избежавший в свое время призыва на военную службу во Вьетнам.

«На самом деле — и это очень тонкий момент — Джордж Мартин очень скептически относится к страсти. В его книге прочными оказываются только те браки, которые были основаны не на любви: например, брак Кейтлин Старк. Любовь, согласно Мартину, заставляет человека забыть его долг и обязательства, и ничего хорошего из этого не выходит. Любовь Робба Старка к Джейн Вестерлинг, девочке из захудалого рода, приводит к тому, что он изменяет своим договоренностям и гибнет. Трагедией оборачивается запретная страсть близнецов-Ланнистеров, и, конечно, первопричиной всех войн Вестероса и краха дома Таргариенов тоже является страсть — любовь Рейгара Таргариена к Лианне Старк».

[Сравните: «

«Я разбирал перед американскими аспирантами «Антония» Брюсова: «страсть» — понятие родовое, «любовь» — видовое, происходит семантическое сужение и т.д. Меня переспросили, не наоборот ли. Я удивился. Потом мне объяснили: для них love -общий случай приятного занятия love-making, а passion - это досадное отягчающее  частное обстоятельство, от которого нужно как можно скорее избавиться»

М.Л.Гаспаров. Записи и выписки. М.: НЛО, 2001. С.260. Т.е. это именно общезападное. Прим.публикатора]

Развивая это наблюдение, можно отметить, что благородство и милосердие в мире Мартина не менее губительны. Нед Старк терпит поражение в борьбе за власть именно потому, что из жалости к детям королевы Серсеи предупредил её, что собирается раскрыть её мужу правду о её изменах – в итоге Серсея организует переворот, в ходе которого людей Неда режут, как баранов, а его самого в итоге. В поражении его сына Робба немалую роль играет то, что он освобождает важного политического заложника Теона Грейджоя, полагаясь на его дружбу и честное слово – и тот платит за это тем, что во главе своих соплеменников-«железнорожденных» разоряет Винтерфелл, родовой замок Старков.

Такая постановка вопроса весьма удобна для обывательского сознания, поскольку позволяет объяснить человеческие страдания и неудачи следствием собственных ошибок и заклеймить альтруизм за непрактичность. Но этим мартиновская нравоучительный пафос опять же не исчерпывается. Показательным приемом мартиновского творчества является «исправление» персонажа через страдания – скажем, Джейме Ланнистер после отрубания руки из самовлюбленного мерзавчика потихоньку начинает превращаться в приличного человека, а вышеупомянутый предатель Теон-Перевертыш, попав в застенок к садисту-изуверу Рамси Болтону, раскаивается в своих предательствах и преступлениях.

Стоит ли говорить, что в реальности перенесенные страдания сами по себе редко делают людей лучше? [Точней, никогда. Прим.публикатора] Иронично, но Мартин, декларирующий свой агностицизм и в своих произведениях весьма скептически относящийся к религиям, претендующим на строгий контроль за жизнью адептов (в его мире эту роль играют семибожие и культ Рглора – первые сурово преследуют нарушителей заповедей своей религии, а вторые сжигают заживо иноверцев), обнаруживает сходство своего мировоззрения с христианством (не говоря уж о его подсознательной убежденности в глубокой порочности людей). Но даже в христианстве и в помине нет такой прямолинейной связи страдания с нравственным – скажем, Василий Великий в труде «О том, что Бог не виновник зла» отмечает на примере гибели фараона, что в некоторых случаях наказание от Бога не исправляет грешника.

Перекликается творчество Мартина с христианством и в ином аспекте. Как и иные религии спасения, христианство исходит из идеи, что существующий порядок вещей с делением на рабов и господ неизменен до конца времен2, однако, по сути, предлагает верующему утешаться – помимо прочего — тем, что Бог в той же степени превосходит сильных мира сего, в которой они превосходят обычного человека:

«но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (Кор. 1:27-29).

В «Песне Льда и Пламени» и «Игре Престолов» плебс практически бесправен (что, отражает, опять же, не средневековые реалии, а мировосприятие современного обывателя): отсутствует развитое городское самоуправление, сословное представительство и крупные народные восстания, основными политическими акторами являются феодалы (ими же представлено большинство персонажей). Но вместе с тем даже могущественнейшие из них не застрахованы от ужасной смерти (а убивать персонажей – любимое развлечение Мартина) в ходе борьбы за власть. Так, многоопытный политик Тайвин Ланнистер умирает жалкой смертью – его «мочит в сортире» (буквально!) собственный сын Тирион. Про сериал, где «слив» даже некогда искушенных в интригах регулярен, а в одной из серий в ходе взрыва главного храма гибнет чуть ли не вся высшая знать страны, и говорить нечего.

Поскольку ни Бога, ни спасения – как сверхъестественного загробного, так и естественного, через изменение и совершенствование человеческого общества (из прогресса в мире Мартина идет в основном технический, да и тот медленно) – в мире Мартина не существует, то мир Мартина это вселенная победившего бихевиоризма, причем бихевиоризма весьма специфического, с акцентом на «кнуте», а не на «прянике» — победы добра над злом никто не обещает (благо сам Мартин настаивает на относительности этих понятий и «серости», «неоднозначности» большинства людей), но зато с высокой вероятностью можно гарантировать, что зло будет жестоко наказано. С высокой вероятностью – ещё большим злом и через умножения этого самого зла в мире – но то такое.

Типичная судьба персонажей Мартина

Типичная судьба персонажей Мартина

Тут необходимо отметить, что «Средневековье» Мартина довольно условно: циничные, зачастую не верящие даже в богов мартиновские аристократы напоминают не столько реальных средневековых феодалов – людей, во-первых, суеверных и религиозных, а, во-вторых, имевших некоторые представления о чести (по крайней мере – по отношению к представителям своего сословия, тогда как в мире Мартина нормой является тотальное истребление вражеских аристократических фамилий) – сколько утрированных мафиози. Ссылка на средневековые реалии и суровые нравы нужна Мартину лишь для оправдания творящихся в его произведениях чудовищных жестокостей и зашкаливающего аморализма. В общем и целом Мартин – яркий представитель шекспировского подхода к литературе, в рамках которого акцент делается не на проработке сеттинга и антуража, а на персонажах и тех или иных «вечных» человеческих страстях, о чем сам автор пишет прямым текстом:

«Теперь так уже не пишут: Костейн почти не интересуется анализом социально-экономических закономерностей или культурным сдвигом, уделяя все внимание войне, тайным встречам, убийствам, предательствам, интригам и прочим пикантным подробностям. Костейн замечательно написал о Плантагенетах, а я попытался написать в том же духе про Таргариенов» (по поводу книги «Пламя и кровь», посвященной предыстории Вестероса – континента, где происходит действие книг Мартина).

Тут стоит учитывать, что Мартин – американец, представитель культуры, которая никогда не знала классического феодализма: даже аристократия плантационного Юга жила в реалиях пусть и периферийного, но капитализма. Для американской литературы, в отличии от европейской, (за редкими исключениями) феодализм – не конкретный период в истории человечества, а скорее некий литературный образ, ассоциирующийся с «темным прошлым» (достаточно вспомнить твеновского «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура»). Поскольку феодализм ассоциируется с приматом групповых интересов над личными в противовес капиталистическому индивидуализму, он становится идеальным фоном для описания различных кошмаров обывателя, «опрокинутых в прошлое».

По сути, творчество Мартина в этом плане – коллекция стандартных кошмаров для обывателя, обыгрывающая тему не только их бессилия, но и неведения о истинном положении вещей: скажем, Мартин никогда не делал POV’ами (рассказчиками в главах) наиболее высокопоставленных и квалифицированных политиков («игроков в престолы») Вестероса, которые знают о том, что происходит «на самом деле». В качестве POV’ов он чаще избирает политиков-неудачников или феодалов помельче, которые лучше подходят на роль жертв обстоятельств, с которыми читателю легче проассоциировать себя.

Нетрудно догадаться, что образ циничных и аморальных аристократов, руководствующихся сугубо узкоэгоистическими семейными интересами, отражает в литературной форме страх перед окончательной эрозией буржуазной демократии в реалиях неолиберализма, но нашли в творчестве Мартина отражение и другие, более иррациональные фобии обывательского сознания. Скажем, в сюжете фигурирует трущобный квартал столицы, в харчевнях которой подают похлебку из человеческого мяса – к реальному Средневековью это имеет отдаленное отношение, но идеально отражает популярные современные кошмары про «пирожки из бомжатины» и тому подобное.

Другой вариант эволюции персонажей

Другой вариант эволюции персонажей

Частым мотивом в фэнтези-литературе является борьба со сверхъестественными силами зла – и Мартин тут не исключение: у него также присутствует тема Иных, нелюдей, наступающих с севера и несущих с собой смертоносный холод. Но если в большинстве произведений в жанре фэнтези это борьба идет явно, то у Мартина большинство влиятельных людей Вестероса то ли ничего не знает о угрозе Иных, то ли не считает нужным предпринимать против них какие бы то ни было меры; угроза Иных как бы на периферии вестеросской политике при том, что в перспективе они угрожают всему человечеству. Опять же, чем не стандартные конспирологические страшилки на тему «власти скрывают ПРАВДУ» или «тайной угрозы ящериков с Нибиру»? [или беснование, всё чаще случающееся с «малыми сими», ставшими игралищем неподконтрольных им и враждебных общественных сил. Прим.публикатора]

Тема Иных особенно интересна с точки зрения рассмотрения обывательского мировоззрения современности. У Толкина мистическое зло в лице Саурона хочет поработить3 человечество – у Мартина оно хочет его уничтожить. Зло в книгах Мартина и особенно в сериале максимально дегуманизировано: у него нет никаких достоинств, при этом его недостатки показаны не через приверженность порокам (как у толкиновских орков), а через стремление «убить всех человеков» и погрузить мир в холод и тьму. Орки Толкина звероподобны, Иные же механистичны – как не вспомнить популярного среди западных псевдолевых Фромма, связавшего любовь к технике с «некрофилией»?

Иные во главе армии живых мертвецов

Иные во главе армии живых мертвецов

Показательно даже само название Иных – они «плохие» в первую очередь потому, что бесконечно далеки от любой из весьма различающихся человеческих цивилизаций мартиновского мира (в мире Мартина, впрочем, это звучит скорее как наивысшая степень похвалы), ставя по отношению к ней не политические, а геноцидальные цели. Сама концепция Иных говорит о близости сознания современного обывателя к мировоззрению архаики: величайшим злом для него являлась смерть, а внешний, «иной» мир, мыслился как иной мир4. При этом «плохие» Иные не совершили и сотой доли тех преступлений – изуверских убийств, пыток, предательств – которыми отметились мартиновские люди.

Несмотря на всю жестокость Мартина по отношению к своим персонажам, все его подробно прописанные персонажи (POV’ы, да и не только они) и их желания – властолюбие, жестокость, похоть – имеют свою «диалектику» и в каждом из них есть что-то хорошее. А вот Иным в таком полностью отказано: недаром единственный человек, сотрудничающий с Иными, дикарь Крастер, это полное чудовище, держащее в сексуальном рабстве своих дочерей, а рожденных ими сыновей приносящее в жертву Иным. В этом плане «реализм» Мартина уступает мифологии: ведь в реальном мире, несмотря на весь ужас и необратимость смерти, гораздо страшнее может быть не всеобщая смерть, а такой порядок жизни, в котором зло как принцип стало бессмертным и восторжествовало навеки5.

Любимый герой Мартина в его цикле – жизнелюбивый карлик Тирион Ланнистер, распутник и выпивоха. В каком-то смысле это также архетипический герой обывателя, с которым приятно ассоциировать себя: вечная жертва обстоятельств, гнобимая и унижаемая с рождения собственным отцом (Тайвин Ланнистер ненавидел Тириона за то, что при его рождении умерла его мать, любимая жена Тайвина), которого вечно подставляют и делают козлом отпущения, не ценя его услуги. Чтобы понять суть этого персонажа, достаточно посмотреть сериальный ролик с его речью на суде. Стоит ли говорить, что этот персонаж среди как читателей книг, так и зрителей пользуется невероятной популярностью?

Любимый герой Мартина, распутный карлик Тирион, готовится к убийству собственного отца"

Любимый герой Мартина, распутный карлик Тирион, готовится к убийству собственного отца»

Тирион – в каком-то смысле эйдос «героя для обывателя» [для сравнения — в 19 в. героем для обывателя, особенно образованного, был сверхчеловек, т. к. в эпоху подъёма капитализма у «малых сих» надежда на лучший удел всегда оставалась, а то и росла; сейчас она отнята, и внушается что иначе и быть не может. Прим.публикатора]. С одной стороны он «добрый малый»: не замазался по-крупному в вестеросской «большой политике», предполагающей мероприятия вроде поголовного истребления враждебных семейств до грудных детей или резни бывших союзников в нарушение закона гостеприимства и в общем и целом не склонен вредить людям без нужды. С другой стороны он (до ложного обвинения в отравлении своего племянника, короля Джоффри) исправно служит своему малоприятному семейству, помогая Ланнистерам удержать узурпированную власть, а при необходимости жестоко мстит своим обидчикам – от собственного отца до своей бывшей любовницы, свидетельствовавшей против него во время судебного процесса над ним.

Вообще можно заметить, что любимые герои Мартина – своего рода банда маргиналов: карлик Тирион, толстый мейстер (представитель квазинаучного ордена) Сэмвелл Тарли, некрасивая женщина-воин Бриенна Тарт и бастард Джон Сноу. Наоборот, персонажи с симпатичной внешностью у Мартина обычно или плохо кончают, умирая или становясь уродами («принц-попрошайка» Визерис Таргариен, Теон Грейджой, Джейме Ланнистер, кхал Дрого), или деградирует в личностном отношении (король Роберт Баратеон), или являются полными чудовищами в нравственном отношении (королева Серсея Ланнистер и её старший сын, Джоффри Баратеон). Современный обыватель зачастую не блещет особой красотой, и подобный авторский прием также не может не найти у него понимания – аудитории хочется знать, что унижен может быть каждый.

Наконец, примечательной тенденцией мартиновского творчества и особенно – сериала по нему – является ставка на т.н. вау-моменты, неожиданные сюжетные повороты, резко разворачивающие события на 180 градусов. Обычно при построении сюжета писатель руководствуется или неким стандартным набором архетипов и тропов, или следует своему представлению о реализме. Мартин же идет по третьему пути – он создает сеттинг, в котором дальнейшее развитие повествования абсолютно непредсказуемо и зависит (в сущности) лишь от воли автора; непрерывный «слив» персонажей – следствие этого.

В сущности, Мартин создал мир мечты Поппера, где всякий «историцизм», всякая попытка вывести глобальные закономерности происходящего обречена на неудачу: скажем, ещё недавно магия убывала, а с возрождением драконов вследствие самоссожения Дэйнерис Таргариен стала резко прибывать (при этом само возрождение Дэйнерис с её чудо-способностями толком не замотивировано, как и причины возрождения драконов в огне). В сущности, успех или неудача персонажа в мире Мартина в действительности зависит не от пресловутого «реализма», а от того, кому из персонажей Мартин – или, в случае сериала, сценаристы — подыгрывает (классический пример – вышеупомянутая Дэйнерис, из беспомощной девочки превращающаяся во всемогущую повелительницу драконов: её планы, даже самые тупые, удаются6 — до поры, пока не приходят время «слить» уже её), а кого заставляет отыгрывать идиотов, отключая мозги (вышеупомянутое семейство Старков страдает от этого регулярно, но они вовсе не единственные жертвы).

Безупречные - воины кастраты

Безупречные — воины кастраты

Четких правил игры в виде социальных и физических закономерностей Мартина нет – достаточно взять хотя бы тот факт, что мартиновская пародия на феодализм существует в мире с принципиально иным природным циклом («долгие зимы» и «долгие лета» соответственно), где не только существование общества типа западноевропейского феодализма с его раздробленностью и отсутствием государственных институтов, но и само существование человечества находится, строго говоря, под вопросом. Есть лишь совокупность воль различных персонажей – за которой в действительности стоит воля создателя сеттинга, манипулирующего персонажами точно марионетками.

В «Игре Престолов» есть омерзительная сцена, где малолетний король Джоффри Баратеон приказывает приведенной к нему проститутке жестоко избивать другую проститутку. Особого смысла для сюжета она не имеет, так как жестокость Джоффри в сериале и книгах демонстрировался и ранее. Порой при чтении книг или просмотре сериала ловишь себя на мысли, что данный эпизод – порождение неких остатков авторской самоиронии (независимо от этого, чей больной ум измыслил эту сцену), поскольку, в принципе, в глобальном масштабе весь сеттинг построен по тому же принципу, только вместо примитивного садиста Джоффри работают садисты несравненно более изощренные.

Примечания

Рекомендуем прочесть

Let's block ads! (Why?)

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх