Как объединяли земли южных славян

Идею создания единого государства южных славян вынашивали более двух веков, но то, с какой скоростью и в какой форме она воплотилась, стало сюрпризом для всех участников политического процесса.

Сама идея государственного строительства возникла в среде хорватских интеллектуалов, а окончательно она оформилась в так называемую «концепцию иллиризма» в середине XIX века благодаря хорватскому просветителю Людевиту Гаю.


Иллирией (по имени мифического царя) в античные времена называлась западная часть Балканского полуострова, причем расположенные на этих территориях т. н. Иллирийские провинции (объединявшие территории Далмации, Истрии и Крайны) в разное время фигурировали в качестве административных единиц трех империй – Римской, Наполеоновской и Австрийской.

Балканские восстания и войны XIX века скорректировали концепцию иллиризма в том направлении, что именно получившая независимость Сербия, а не подвластная Габсбургам Хорватия должна была стать ядром будущего югославянского государства. Правда, в Белграде предпочитали рассуждать о «Великой Сербии», которая (подобно Великой Румынии, Болгарии, Албании и той же Хорватии) должна была включать все территории, на которых проживала условно «титульная» нация, пускай даже и не составлявшая на них большинство населения.

Существовал и еще один альтернативный центр будущего югославянского государства в лице крохотной, но тоже независимой Черногории, возглавляемой амбициозным князем Николой I Негошем – единственным, по выражению Александра III, другом России (помимо русских армии и флота).



Распад Австро-Венгрии

С началом Первой мировой войны, в 1915 году, Сербия и союзная ей Черногория были оккупированы австрийцами, немцами и болгарами. Сербская армия, возглавляемая королем Петром I и его сыном Александром, отошла через Албанию в Грецию, где в районе Салоник создала сплошной фронт с союзными русскими, французскими и английскими войсками. Фактически капитулировавший перед «центральными державами» черногорский король Никола Негош выбыл из претендентов в лидеры будущего югославянского государства. Зато на политической сцене появился сформированный в мае 1915 года в Лондоне хорватскими и словенскими эмигрантами Югославянский комитет.

20 июля 1917 года на острове Корфу сербский премьер Никола Пашиш и председатель Югославянского комитета Анте Трумбич подписали Корфскую декларацию о создании после войны Королевства сербов, хорватов и словенцев (КСХС), в которое вошли бы Сербия и населенные южными славянами земли Австро-Венгрии. Возглавила бы государство династия Карагеоргиевичей. Чуть позже к этой Декларации присоединился и Черногорский комитет национального объединения, выполнявший функции правительства в изгнании.

Решающий час настал в конце сентября-начале октября 1918 года, когда из войны вышли Болгария и Австро-Венгрия. Освободив территорию собственной страны, сербские войска вместе с союзниками устремились на север, где их как освободителей встречали уставшие от габсбургской власти югославянские народы. Под грохот этого триумфального марша великосербская идея столкнулась с югославянской.

5 октября в Загребе четыре партии, легально функционировавшие в трещавшей по швам Габсбургской империи, объявили о создании Народного веча словенцев, хорватов и сербов. Нации перечислялись именно в такой последовательности, причем речь шла не об объединении с Сербией или Черногорией, а именно о создании независимого государства из бывших австро-венгерских земель, населенных преимущественно южными славянами.


Никола Пашич

Подобный демарш противоречил условиям Корфской декларации, хотя с позиций политической логики Вече являлось органом более легитимным, чем Югославянский комитет, созданный всего лишь группой политических эмигрантов.

16 октября последний австро-венгерский император Карл I заявил было о преобразовании двуединой Австро-Венгерской монархии в триединую — Австро-Венгро-Югославянскую, но Вече настаивало на полной независимости, и загнанному в угол Габсбургу по факту пришлось с этим согласиться.

В планы поддерживаемых Антантой (в лице Англии и Франции) Карагеоргиевичей и Югославянского комитета подобный сценарий никак не входил, а реальных инструментов для поддержания собственных амбиций у Веча не было.

Начались переговоры, по итогам которых Вече согласилось на включение признававших его власть территорий в единое югославянское государство в форме, предусмотренной Декларацией Корфу – то есть как Королевства сербов, хорватов и словенцев (КСХС) с Петром I Карагеоргиевичем на престоле, Николой Пашичем в роли премьера и Белградом как столицей.

Официально акт объединения был провозглашен 1 декабря 1918 года. Это событие стало пиком политической карьеры Петра I, который уже передал реальную власть своему сыну Александру. Между тем борьба за установление границ нового государства была в самом разгаре.

Консолидация «удельных» земель
Территории, на которые претендовало КСХС, были населены не только представителями «титульных наций», но и венграми, румынами, итальянцами, немцами. Так, например, в полуторамиллионном Банате около трети жителей составляли румыны, около четверти – немцы, а остальными были сербы и венгры. В столице края Тимишоаре еще в ноябре 1918 года был создан Народный совет и провозглашена независимая республика, гарантировавшая равные права для всех национальностей. Просуществовала она две недели, после чего оказалась поделена между бывшими союзниками – румынами и сербами. Дележ сопровождался бряцанием оружием, в роли посредников выступили французы и англичане.

В Париже и Лондоне, к слову, уже вынашивали планы создания так называемой Малой Антанты – альянса восточноевропейских государств, который был бы способен противостоять как униженной итогами Первой мировой войны Германии, так и Советской России (СССР, кстати, вообще оказался отсечен от Европы полосой стран-лимитрофов, не способных проводить скоординированную внешнюю политику из-за множества взаимных претензий). В результате в 1920 году в альянс вошли лишь Югославия, Чехословакия и Румыния. А вот, Болгария и Венгрия, понесшие по итогам Первой мировой войны серьезные территориальные потери, оказались на положении изгоев.

Венгры сами усугубили свое положение, провозгласив в марте 1919 года Советскую республику. Поддерживаемые Парижем и Лондоном румыны и чехи эту республику разгромили, получив в качестве приза, соответственно, Трансильванию и Словакию. Войска КСХС в интервенции не участвовали, ограничившись установлением контроля над Воеводиной.

Сумевшие спастись венгерские большевики укрылись в примыкавшем к Сербской Краине Пече, где в августе 1921 года была провозглашена Сербско-Венгерская Республика Баранья-Байя (ее президентом стал художник Петар Добрович). Слово «Советская» в ее названии отсутствовало только из-за нежелания нарываться на неприятности. Зато эпитет «Сербская» был вставлен именно в расчете на признание со стороны правительства КСХС. Но маститый политик Пашич на эту приманку не клюнул, углядев во всем проекте коммунистическую угрозу. Просуществовав всего 8 дней, в соответствии с решением Парижской мирной конференции, территория республики была занята венгерскими войсками.

Включение в КСХС Черногории в названии государства никак не отразилось, что способствовало росту националистических настроений, вылившихся в движение «зеленашей» и Рождественское восстание в Черногории 7 января 1919 года. Сторонники КСХС «белаши» быстро подавили мятеж, но борьба с партизанскими отрядами сепаратистов продолжалась до 1929 года.

Не отразилось в официальном названии и присоединение Македонии. Между тем, еще с турецких времен тут существовала Внутренняя македонская революционная организация, которая выступала за «Великую Македонию», включавшую территории, поделенные по итогам Первой мировой войны между КСХС, Грецией и Болгарией. Накопленные ранее террористические навыки македонские боевики теперь отрабатывали, главным образом, на югославских чиновниках.

В Косово и Метохии сербские войска встретили сопротивление со стороны албанских вооруженных формирований – качаков. Побороть их удалось в 1924 году совместно с греками, приведя к власти в Албании короля Ахмета Зогу (войско которого состояло кстати из русских эмигрантов).

Понятно, что националисты – черногорские, албанские, македонские – сотрудничали друг с другом и пользовались поддержкой внешних сил. Но если с такими соседями, как Румыния, Болгария, Венгрия (не говоря об Албании) КСХС могло говорить на равных или даже с позиции силы, то Италия считалась почти такой же великой державой, как Англия и Франция. А когда к власти в Риме пришел грезивший имперскими категориями Муссолини, имевший виды на Истрию, Каринтию, Триест и Фиуме (современная Риека), белградским политикам пришлось временно с ними расстаться. Юридически отказ от этих претензий был оформлен 7 января 1924 года т. н. пактом Муссолини – Пашича. Им борьба за установление и расширение границ КСХС (с 1929 года – Королевство Югославия) и завершилась.


Дмитрий Митюрин
источник