Как эвакуировали Оружейную палату

Историк рассказывает, как сокровищам Московского Кремля удалось спастись во время наполеоновского нашествия и пожара.

Елена Литовченко. Напрасно ждал Наполеон. Газета "Культура".

В парадном вестибюле Оружейной палаты [в 2012 году, к годовщине события] открылась небольшая, но очень значимая выставка "Кремль в 1812 году: война и мир". Она не только открывает малоизвестную страницу истории, но и возвращает нам имя подлинного патриота России.

В марте 1806 года император Александр I подписал Указ об открытии публичного музея "Мастерская и Оружейная палата", ставшего местом хранения царских регалий, исторических реликвий и святынь Российского государства. На протяжении шести лет драгоценности сортировались, классифицировались, описывались, и точно в тот день, когда была закончена сверка экспонатов нового музея, войска Наполеона перешли Неман. Началась война, которую впоследствии назовут Отечественной.

Оружейная палата ощутит ее горячее дыхание с приездом из армии императора Александра I. 18 июля он посетил созданный им музей, размещавшийся в Грановитой палате и царских теремах, осмотрел регалии русских царей и древнее оружие, помолился в придворной церкви, после чего принял участие в совещании по эвакуации из Москвы ценного государственного имущества. К сожалению, им были даны на сей счет самые общие распоряжения. Все оставлялось на усмотрение московского генерал-губернатора графа Федора Васильевича Ростопчина, а тот не спешил подготовить город к возможной эвакуации, заверяя, что столица никогда не будет сдана неприятелю.

3 (15) сентября Наполеон въехал в Кремль. Цитадель встретила его пожаром. Пламя бушевало четыре дня. Как только огонь утих, Наполеон вернулся и подверг варварскому разграблению то, что уцелело от пожара. Он создал комиссию по выявлению ценностей кремлевских церквей. В превращенном в конюшню Успенском соборе стояли весы, на которых количество содранного с православных святынь золота и серебра измерялось десятками и сотнями пудов. В поисках драгоценностей вскрывались захоронения святителей и царей, иконы шли на растопку...

Тем ценнее пережившие пожар и разграбление немые свидетели тех событий, представленные в выставочных витринах: икона-складень - реликвия, принадлежавшая семье генерал-поручика Савина; часы адъютанта Ростопчина - Василия Обрезкова, по которым, по семейному приданию, отдавался приказ о начале поджога Москвы.

Ни один шедевр из Оружейной палаты врагу не достался. История спасения кремлевских сокровищ полна драматизма и вполне может стать сюжетом для экранного повествования о патриотизме, чести и верном служении Отечеству. Киноверсию еще предстоит создать, а уникальная выставка уже доступна. С ее главными "реперными" точками читателей "Культуры" знакомит автор концепции выставки, старший научный сотрудник Музеев Московского Кремля Василий НОВОСЕЛОВ.

Новоселов: Наполеон целенаправленно пополнял трофеями коллекции Лувра. В его понимание победы входило культурное превосходство, достигнутое путем вливания в культуру Франции художественных шедевров побежденных государств. Так было с Испанией и Германией, так могло случиться и с Россией. Петр Степанович Валуев - директор Экспедиции кремлевского строения (так в те годы именовалась должность начальника Кремля, в ведении которого была и Оружейная палата) видел прямую угрозу кремлевской сокровищнице, но не мог добиться от Ростопчина распоряжения об эвакуации, а без этого нельзя было получить ни одной телеги, ни одной лошади, не говоря уже о разрешении выехать из Москвы.

культура: Что же сделал Валуев?

Новоселов: Как только было получено известие о взятии Смоленска, Петр Степанович дает личные 500 рублей, и на эти деньги покупаются ящики и упаковочные материалы, нанимаются мастера. 13 августа начинается упаковка экспонатов. И все это под предлогом переезда в специально построенное под новый музей здание архитектора Ивана Еготова. Ростопчин скрежетал зубами, но сделать ничего не мог.

культура: Почему скрежетал зубами?

Новоселов: Опасался паники, которая могла начаться, узнай горожане об эвакуации государственного имущества. В своих рукописных афишках он утверждал, что столица никогда не будет сдана неприятелю. "Я жизнью отвечаю, что злодея в Москве не будет", - писал он. И это - в конце августа! По существу, он дезинформировал горожан.

Между тем распоряжение Валуева оказалось спасительным: на следующий после падения Смоленска день невозможно было ни нанять мастеров, ни купить материалы: началось бегство из Москвы. 15 августа Валуев послал Ростопчину официальный запрос с требованием выделить деньги, указать срок эвакуации музейных ценностей и место, куда они должны быть отправлены. Пока шел ответ, немногочисленные сотрудники упаковывали экспонаты днем и ночью, не покидая территории Кремля. Из соображений конспирации их не отпускали домой, еду доставляли из соседних трактиров. Люди были лишены возможности спасать собственные семьи и имущество. Только 17 (30) августа, когда французы взяли Вязьму, Ростопчин отдал требуемое распоряжение. В ночь на 22 августа (3 сентября) обоз из 150 телег, подвод и дрог с музейными ценностями, замаскированными под военную амуницию, двинулся из Кремля в Коломну. Оружейная палата оказалась единственным из государственных ведомств, которое эвакуировалось без потерь. Если бы обоз вышел позже хотя бы на два дня, он попал бы к французам.

В Коломне все погрузили на барки и далее по реке - через Рязань, Муром, Касимов - доставили в Нижний Новгород. Сам Валуев с частью подчиненных покинул Москву только перед приходом французов.

культура: А остальные сотрудники Экспедиции кремлевского строения?

Новоселов: В Кремле оставалось несколько человек, которые даже с приходом неприятеля должны были следить за сохранностью помещений. Один из них, начальник конторы Дмитриев, вышел навстречу французам в мундире, треуголке, со шпагой на боку. Первый же вопрос: где сокровища Оружейной палаты? Он отвечает: все вывезено. В ответ его избили так, что менее чем через год он умер. Следующей жертвой становится унтер-офицер 19-й инвалидной роты, представители которой сопровождали обозы: его пытают, чтобы узнать, по какой дороге вывезли сокровища, и под пыткой офицер умирает. Ценой жизней и невероятных усилий сотрудников Оружейной палаты была спасена сокровищница русских царей, имеющая мировое культурно-историческое значение. Сотрудников наградили, и эти бронзовые медали заняли свое место рядом с такими уникальными документами, как письма Наполеона, написанные в Кремле и не дошедшие до адресатов: все 60 были перехвачены русскими войсками. Еще один раритет - письма французских военачальников. Взятые в качестве трофеев, они хранятся в Российском госархиве древних актов. Еще один раритет из собрания Оружейной палаты - сервиз "Эгоист" на одну персону, подаренный Наполеоном на свадьбу маршалу Бертье с явным намеком на то, что пользоваться им будет только один из супругов, второй будет находиться в военных походах.

культура: Какова дальнейшая судьба Валуева?

Новоселов: Валуева сотрудники буквально боготворили. В том, что он привлек в Кремль достойные кадры, его несомненная заслуга: эти люди спасли кремлевскую сокровищницу. Его старший сын Петр погиб на Бородинском поле. Средний, Александр, в составе казачьего полка прошел всю Европу и закончил поход во Франции. Сам Петр Степанович умер вскоре после войны. И вот благодарность потомков: о 70-летнем старике, потерявшем на войне сына и разоренном войной, - он жил в домике сторожа, потому что собственный дом сгорел, - вынесшем на себе всю эвакуацию и возвращение памятников Оружейной палаты в Кремль и восстановление взорванных французами кремлевских зданий, о подлинном патриоте в Биографическом словаре сообщают, что он… злоупотреблял ликерами! У него при дворе была масса недоброжелателей. Эта ненависть давала о себе знать даже после смерти: имя спасителя кремлевских сокровищ было предано полному забвению.

***

UPD про тайники на территории Кремля и почему не были вывезены соборы.
(отсюда)

Катастрофическая нехватка времени заставила чиновников отказаться от эвакуации наиболее громоздких исторических реликвий Кремля и украшений его храмов. В их число попали оконные рамы из серебра, старинное оружие и доспехи, гобелены, костюмы и платья. Бросить эти ценности без присмотра Поливанов права не имел. Выход был найден в создании многочисленных тайников на территории Кремля. Работа по их созданию шла одновременно с подготовкой к эвакуации отобранных ценностей. Заполнение тайников и их маскировка продолжалось вплоть до появления на улицах Москвы передовых отрядов наполеоновских войск. На протяжении 39 дней наполеоновская гвардия являлась хозяином Кремля. У гвардейцев было достаточно времени для планомерного и тщательного поиска тайников.

Сам Валуев, в числе первых наведавшийся в Кремль после оставления Москвы наполеоновской армией, вынужден был признать факт их разграбления. Не удалось вывезти из Москвы полностью сокровища церквей и монастырей. В отличие от Оружейной палаты и других правительственных учреждений, церкви были постоянно открыты для посещения и «наружное боголепие храмов Божьих, то, что ежедневно у всех было в глазах, оставалось в прежнем виде». В связи с этим обстоятельством, сохранить в тайне подготовку к эвакуации находящихся в них ценностей не представлялось возможным. Надо также учитывать, что действующие церкви играли важную роль в сохранении и поддержании порядка, и поэтому власти «совершенным опустением церквей опасались взволновать умы народа". По этой же причине было не полностью вывезено имущество одного из богатейших соборов московского Кремля — Успенского. Дело в том, что 1 сентября в нем проводили заранее объявленную торжественную литургию о поражении Наполеона, спасении Москвы и Российского государства, на которой присутствовало много народа. По окончании литургии управляющий Московской епархией архимандрит Августин хотел тотчас же отправить в Вологду оставшиеся в Успенском соборе драгоценности, святые мощи и иконы, однако Растопчин не дал на это согласия,считая,что такие действия приведут к народным волнениям.