Про коллективизм и стадность

Print PDF

Резюме. Обсуждаются отличия [советского, или коммунистического — в общем, знакомого авторам] коллективизма от стадности, навязываемой современным капитализмом. Показано что она определяется овеществлением (реификацией) мира и реализуется через потребительские группы: чем дальше тем больше у людей рыночных индивидуальность выражается через вещи, а не личностными особенностями, всё более нивелирующимися. Конфликт требований «быть наособицу» и делать «всё как у Джонсов» неустраним и усиливается, создавая шизофреничность современного мира.

«Лучше быть нужным, чем свободным —
Это я знаю по себе!

Коллектив — не стадо, коллектив — результат синергии личностей.
Ежели по простому, то стадность — это «быть как все», а коллективизм — это «делать что-то вместе со всеми» и » для всех».

Безусловно, коллектив нивелирует некоторые свойства личности, ибо нельзя оптизимировать систему по всем параметрам. Но нивелировка эта — именно что не цель, а лишь побочный эффект реализации личности в этом коллективе. И если коллектив хороший, то нивелировка будет незначительной, и выгоды от взаимодействия в коллективе её намного превысят.
Да, иногда коллективизм бывает навязчив (пример — т.н. «корпоративная этика»). Но это, имхо, не «системный баг» коллективизма, а просто симптом того, что человек оказался не в своём коллективе. Да и вообще, навязчивым кажется всё, что исходит от начальства.

В общем, настоящий коллективизм со стадностью имеет очень мало общего.

Тот же, кто, ничтоже сумняшеся, эти два понятия отождествляет, тот, кто говорит, что «отличается от серой массы», тот, кто любит вопить об «уравниловке» и «принуждении» — тот на самом деле просто инфантилен и эгоцентричен. Даже если сам он назывет свою инфантильность и свой эгоцентризм «свободой», «яркой индивидуальностью», «нонконформизмом» и прочими красивыми словами.

P. S. Кстати, часто именно такие «яркие индивидуальности» и подвержены стадности. Они  — как те зебры из «Мадагаскара-2″.  Мы все уникальны! <…> Тьма-тьмущая светлых голов в полосочку! Абсолютно одинаковых»

via pronzus, 29.05.2009.

«Купи, потому что это уже купили миллионы! Не пропусти, потому что это уже просмотрели миллионы! Слушай, ведь это слушают миллионы! Интересуйся Х., потому что это кумир миллионов!
И помни: ты не такой, как все, ты свободная личность, ты думаешь по-своему».

via huglaro

И как это делается: сперва мысль философа, потом, как она реализовалась в жизни лет через 20.

Потребительские группы – 1

Ведь главное коварство нивелирующей тенденции в наш век заключается именно в том, что она имеет своим дополнением, больше того, внешней формой своего проявления именно поощрение максимально пёстрого разнообразия в пустяках, в сугубо личных особенностях, никого, кроме их обладателя, не касающихся и не интересующих, имеющих примерно то же значение, что и неповторимость почерка или отпечатков пальцев. На такую «индивидуальность» и на такое «разнообразие» никто ведь и не покушается. Совсем наоборот. Современная капиталистически развитая индустрия проявляет бездну изобретательности, чтобы замаскировать унылое однообразие товаров ширпотреба, отштампованных на конвейере миллионными тиражами, какими-нибудь совершенно несущественными, но бьющими в глаза копеечными деталями, создающими иллюзию «неповторимости». То же самое и с психикой. Подобную «неповторимость» станет искоренять разве что очень глупый, не понимающий своей выгоды конформист. Конформист поумнее и покультурнее станет её, наоборот, поощрять, станет льстить ей, чтобы легче заманить индивида в царство конвейера и стандарта. Ему очень даже выгодна такая «неповторимая индивидуальность», которая кичится своей непохожестью на других в курьёзных деталях тем больше, чем стандартнее, штампованнее и безличнее является её психика в главных, в социально значимых проявлениях и регистрах.

Э. Ильенков, Психика и мозг. «Вопросы философии», 11 (1968), с. 145-155

 Потребительские группы 2

Характерной особенностью современной (=«американской», то есть на самом деле также и японской ) культуры является увеличивающееся многообразие потребительских групп. Здесь и объединения извращенцев (скажем, тащащихся от сцен недержания), и музыкальные субкультуры (готы, эмо), и религии (особенно новые), и объединения по кулинарному признаку (строгие вегетарианцы) – и многое другое. Как и многие другие явления новой культуры, потребительские группы находят свой аналог в культурах обществ родово-племенного строя. Так, среди индейцев прерий были распространены тайные общества, объединявшие людей из разных племён по тому или иному внешнему признаку (левши с правой родинкой, к примеру).

Однако сходство это лишь поверхностное. Два отличия подчёркивают своеобразие нынешней ситуации. Во-первых, у индейцев объединения основывались на природных качествах, пусть и выделенных совершенно произвольно. А смысл отчуждения в позднекапиталистическом обществе как раз состоит в независимости общественной и трудовой жизни от личных качеств и наклонностей. И потому участие в потребительской группе основано на произвольном выборе. Так что если у индейцев могло бы быть общество шестипалых, то в позднекапиталистическом обществе будет общество четырёхпалых, добровольно отчекрыживших себе палец.

Во-вторых, у индейцев тайные общества вероятно были средством обеспечения этического единства, это своего рода прообразы «этического государства» (Гегель) в догосударственный период. У нас же, напротив, потребительские группы являются средством создания неоднородности в обществе, где качества, присущие отдельному человеку, остаются не замеченными. В общественно-хозяйственной структуре капиталистического центра это одновременно и средство абсолютного увеличения потребления, и средство перераспределения прибавочного продукта (создаваемого за пределами кап. центра, на промышленной периферии). Кроме того, это форма нового самосознания. Об этом в следующей заметке.

Neoakut: «Заметим, что эти грошовые «индивидуальные» особенности, по которым объединяются и извращенцы, и вегетарианцы, и посетители дискотек именуются (изначально — на английском языке) — «моя (твоя, наша) философия» (по-английски можно во множественном числе). Это значит, в частности, что речь идёт о принципиально нематериальных элементах культуры (а не о родинках или пальцах), и подчёркивается именно эта нематериальность, так что всё внешнее (одежда, стрижка, язык) становится как будто просто способом «выражения» некоего неповторимого внутреннего мира. Это можно бы сравнить скорее с тотемными какими-нибудь объединениями. Правда, тотем, кажется, не выбирают, в отличие от, например, японских aйдору (идолов)».

Если бы камни говорить умели…

Если у первобытных народов отмечают всеобщее одушевление предметов, то у человека современного, напротив, развивается опредмечивание души. Но это, конечно же, совершенно разные вещи. Одушевление — попытка объяснить взаимоотношения в природе через более понятные взаимоотношения между людьми. То есть в анимизме — начало развития мысли о структуре, достигшего своего пика у Гегеля и Маркса и нашедшего столь бесславный конец у структуралистов.

Опредмечивание — это конец самосознания в том смысле, в каком оно существует с некоторого не столь далёкого прошлого и которое лишь со времён Канта стало предметом философского обсуждения. Опредмечивание — это и есть конец субъекта, о котором пишут последние пятьдесят лет французы. То, что американцы провели на деле, французы изобразили на письме. (Так ведь уже было однажды, когда Франции досталась социальная революция со всем последующим политическим развитием, а Германии — кантианский переворот с выросшей из него классической немецкой философией.) Символический порядок, о котором пишет Лакан как о «структуре», задающей место субъекта (имея в виду, по-видимому, культуру и язык) в результате опредмечивания стал зрим и осязаем. Действительно, «место» субъекта определяется (по крайней мере в молодёжной культуре, но ведь эволюция осуществляется через изменения в онтогенезе…) порядком вещей.

Как новый человек себя представляет? Я — это что? Я — это, скажем: ирокез, косуха, ботинки, плюс панк на плеере. И эти предметы потребления (важна не материальность, а то, что это предметы, встроенные в экономику) как бы выражают неповторимый мой внутренний мир (слово душа устарело не зря). Но на деле это означает принадлежность к определённой потребительской группе. Человек не видит разницы между внутренним миром и формой чуба. Как поётся в популярном немецком шлягере,

Du hast den schönsten Arsch der Welt, Es ist eine Seele die zu mir spricht.

Т.е.: у тебя офигительная жопа, это со мной говорит твоя душа. Тут между душой и жопой уже нет особой разницы. Впрочем, Германия — прогрессивная страна. У нас ещё нельзя всерьёз рифмовать душу и жопу.
Только тут необходимо такое уточнение: в новой культуре разница стирается между душой и выбранным товаром (а собственную жопу не выбирают).

 via wolf_kitses

Let's block ads! (Why?)