На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

ЖеЖ

50 153 подписчика

Свежие комментарии

Владимир Казаков: Зверства французов против мирного населения России в 1812 году



Нашествие Наполеона ошибочно считают "легким". Враги уничтожали нашу Веру, культуру, надругались над святынями.

В результате нашествие, в огне пожарищ, погибло величайшее произведение русского народа «Слово о полку Игореве», множество летописей. Причем Запад, всегда декларирует, что несет нам свою «высокую» цивилизация. Очень смешно. Все равно как бомбежки Белграда или Триполи насаждали «права человека» и «общечеловеческие ценности»!

Мы почему то забываем, что неся «факел свободы», Наполеон изуверствовал на нашей земле не меньше Гитлера. Просто у него было меньше времени, всего полгода. Известна фраза этого глашатая европейских ценностей:


«Для победы необходимо, чтобы простой солдат не толь­ко ненавидел своих противников, но и презирал их».

Вот они и презирали нас. Разрушались монастыри, взрывались памятники архитектуры, в алтарях московских церквей умышленно превращались в конюшни и отхожие места, лютой смертью убивались священники, не выдававшие церковных святынь, насиловались монахини, древние иконами растапливали печи. При этом солдаты твердо знали, что пришли в варварскую дикую страну и что они несут в нее самую лучшую в мире культуру - европейскую. Что их император величайший полководец, сопротивляться которому — дико, нелепо и вообще глупо и нецивилизованно.

Банальный грабеж начался еще с дальних подступов к Москве. В Белоруссии и Литве солдаты уничтожали сады и огороды, убивали скот, уничтожали посевы. Причем военной необходимости в этом не было никакой, это были просто акции устрашения.

Как писал Е.В. Тарле: «Разорение крестьян проходившей армией завоевателя, бесчисленными ма­родерами и просто разбойничавшими французскими де­зертирами было так велико, что ненависть к неприятелю росла с каждым днем»

Настоящий грабеж и ужас начался 3 сентября 1812 года, на следующий день после входа в Москву, когда официально, приказом, было разрешено грабить город. Дочиста были разорены многочисленные московские монастыри. Они сдирали с икон серебряные оклады, собирали лампады, кресты. Церкви Заиконоспасского, Покровского, Новоспас­ского, Симонова, Крестовоздвиженского, Донского, Рож­дественского и других монастырей были превращены в конюшни.

Для удобства обзора они взорвали стоявшую рядом с Новодевичьим монастырем церковь Иоанна Предтечи. В Высокопетровском монастыре оккупанты устроили скотобойню, а соборный храм превратили в мясную лавку. Весь монастырский погост покрыт спекшейся кровью, а в соборе на паникадилах и на вколоченных в иконостас гвоздях висели куски мяса и внутренности животных.

В Андрониевском, По­кровском, Знаменском монастырях французские солдаты кололи на дрова иконы, лики святых использовали как ми­шени для стрельбы. В Чудовом монастыре французы, надев на себя и на своих лошадей митры и облачение духовенства, ездили так и очень смеялись. В Даниловом монастыре ободрали раку князя Даниила и сорвали одежды с престолов.

В Можайском Лужецком монастыре хранящаяся здесь икона святого Иоанна Предтечи имеет следы от ножа — французы использовали ее как разделочную доску, руби­ли на ней мясо. От исторических реликвий находившихся на территории Саввино-Сторожевского монастыря дворца царя Алексея Михайловича почти ничего не осталось. Кровать царя Алексея Михай­ловича была сожжена, дорогие кресла ободраны, зеркала разбиты, печи сломаны, редкие портреты Петра Великого и царевны Софьи похищены.

Иеромонах Знаменского монастыря Павел и священник Георгиевского монастыря Иоанн Алексеев были убиты. Священника церкви Сорока святых Петра Вельмянинова били прикладами, кололи штыками и саблями за то, что не отдал им ключи от храма.

Всю ночь он пролежал на улице, истекая кровью, а утром проходивший мимо фран­цузский офицер пристрелил отца Петра. Монахи Новоспасского монастыря похоронили свя­щенника, но французы потом три раза раскапывали его могилу — увидев свежую землю они думали, что в этом месте зарыли клад.

В самом Новоспасском монастыре старенького, за 70 лет, наместника иеромонаха Никодима избивали на гла­зах братии, требуя показать, где хранятся сокровища. В Симоновом монастыре французы вырубили ворота, избивали архимандрита Герасима и наместника Иосифа, но не могли ничего добиться. В Богоявленском монастыре казначея монастыря Аарона французы таскали за волосы, выдергивали бороду и затем возили на нем грузы, запрягая в телегу.

10-11 октября 1812 года под башни, стены и здания Кремля зало­жили пороховые мины. Если бы все случилось так, как хотел создатель современной Европы Наполеон, то Россия потеряла бы символ своей тысячелетней истории. Но Божьим промыслом ночью пошел дождь, загасил часть фитилей, остальные, рискуя жизнью потушили москвичи.

Однако часть зарядов сработала. До основания была снесена Водовзводная башня, наполовину разрушена Никольская. Частично был разрушен Арсенал, повреждены Грановитая палата, Филаретова пристройка, Комендантский дом. Пострадало здание Сената, а бронзовый Георгий Победоносец, укра­шавший купол Круглого зала, бесследно исчез.

По одной версии, он вместе с еще двумя предметами, составлявшими гордость Кремля, орлом с Никольских ворот и крестом с колокольни Ивана Велико­го, был вывезен в обозе «цивилизованных» оккупантов. До сих пор эти исторические реликвии не найдены. Уходя из Москвы, французы пыта­лись взорвать еще и Новодевичий, Рождественский, Алексеевский монастыри. Тут тоже случилось Чудо: монахам удалось вовремя потушить огонь и тем самым спасти свои обители.

Это только штрихи к поведению оккупантов. Вся правда еще страшнее. Что творили уже обреченные захватчики отступая, вообще не подается здравому смыслу. Но несмотря на это, к больным и ране­ным врагам россияне относились сочувственно. В Ново­девичьем монастыре заболевших французских солдат ле­чили, а в Рождественском делились с голодными оккупан­тами своей пищей. Рассказывая об этом, одна из монахинь пояснила: «Опять же жаль их, сердечных, не умирать же им голодною смертью, а шли ведь они на нас не по своей воле».

Русский человек добр. Иногда, даже излишне. Видимо и поэтому, огромная часть войска Наполеона осталась в России просто жить. По разным причинам. Большинству русские люди помогли просто Христа ради, подобрав их обмороженными и голодными. С тех пор появилось на Руси слово «шаромыжник», французского «шер амии». Они стали дворниками, швейцарами, образованные выбились в преподаватели французского. Они вполне прижились в России, стали совсем русскими.

Мы прекрасно помним их по многочисленным дядькам, гувернерам замелькавшим в русской литературе после 1812 года. Явившись родоначальниками многих известных фамилий, вроде Лурье, Машеров (от mon cher), Машановы, Жанбровы, Берги и Шмидты с многочисленными детьми, тоже в основном из наполеоновских немецких солдат.

Интересна и во многом, одновременно типична судьба Николая Андреевича Савина или Жана Батиста Савена, бывшего лейтенанта 2-го гвардейского полка 3-го корпуса армии маршала Нея, участника Египетских походов, Аустерлица. Последнего солдата той Великой армии. Он умер окруженный многочисленным потомством в 1894 году, прожив 126 лет, преподавая в Саратовской гимназии более 60 лет. Он до конца дней сохранил ясность ума, и помнил, что одним из его учеников был ни кто иной как Николай Чернышевский.

Он вспоминал, очень характерный эпизод. Как его захватили в плен казаки Платова. Разгоряченный Платов немедленно дал ему в морду, потом велел напоить водкой, чтобы не замерз, накормить и отправить в теплый обоз, чтобы оголодавший и обмороженный солдат не простудился. И потом постоянно справлялся о его здоровье. Вот такое было отношение на Руси к поверженному врагу. Поэтому они и оставались в России десятками тысяч.
























Владимир Казаков
источник



Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх