1100 дней продолжалась оккупация Минска во время Второй мировой войны. Это было время страха, боли, смерти и надежд. Период, который помогает увидеть, как переплетены события из разных эпох.
В годовщину освобождения Минска мы слушаем голоса очевидцев, вспоминаем хронику оккупации и пытаемся понять, как изменился город и что он помнит о том времени.
Бомбардировка
28 июня 1941 года, на седьмой день войны, гитлеровские войска вошли в Минск. Перед этим была бомбардировка, которая разрушила значительную часть города.
— С утра мы, студенты Минского зооветеринарного техникума, помогали воинам кавалерийской части, которая формировалась в нашем учебном заведении. Размещался техникум на Койдановском тракте в Курасовщине — южном пригороде нашей столицы. Местность тут холмистая, просматривается центр города. Около полудня видим со стороны юго-запада лавину немецких самолетов. Надвигались ровными порядками, как на параде. Сам я их не считал, но кто-то из моих товарищей, помню, произнес: «Сорок восемь штук». При подлете бомбовозов к городу захлопали зенитки, но хоть бы один из них шелохнулся!.. Видно было, как часть самолетов свернула налево в направлении товарной станции, остальные бомбили аэродром — теперешний аэропорт Минск-1. Выскочил, правда, один-единственный наш истребитель и «клюнул» хвост немецкого бомбардировщика. Тот задымил, пошел вниз. Как же мы радовались тогда на своем пригорке в Курасовщине!..
Из воспоминаний Юрия Сергея Юрьевича Миненкова
Пожары
— В Минске в то время наш МХАТ был на гастролях, московский театр. Все народные заслуженные артисты уходили пешком по Московскому шоссе, уходили из города.
<…> Страшно было. Но чтоб сказать, что это была такая паника, я бы не сказала. Это просто был ужас, который еще в тот момент люди не осознали. Потому что они не знали, что будет.
Ночь была ужасная, был дым страшный, ничего не видно, дышать нечем. Не знали, куда бежать. Перебыли так ночь и наутро ушли из города, с мамой пошли. Это там почти кончался в то время город. Вот там элеваторы, поле, луг. <…> И мы <…> переночевали с мамой в Ботаническом саду, просто под елкой спрятались.
<…> когда пожар был в Минске, то в Борисове, это семьдесят или семьдесят пять километров, там было видно, что горел Минск.
Из воспоминаний Евгении Леонидовны Ожехович
По моим убеждениям, эвакуация жителей города Минска произошла настолько неорганизованно, что приходится кое над чем задуматься и задать вопрос: почему так произошло?
До 10 часов вечера 24 июня никому не было известно, что город должен эвакуироваться. Об этом не знали и мы — ответственные работники обкома КП (б)Б. В 10 часов вечера секретари обкома и другие руководящие работники города без всякой огласки сели в машины и выехали, как впоследствии мы узнали, в г. Могилев, оставив остальных ответработников обкома без средств передвижения, возложив на них обязанность сохранить партдокументы обкома КП (б)Б.
Началась усиленная бомбежка города. Население убегало в панике в леса, отступая на гор. Борисов, Оршу и Могилев без прикрытия, обстреливалось вражескими самолетами, диверсантами-парашютистами. А ведь можно было этого не допустить, если бы секретари обкома не бежали позорно из города, а руководили бы эвакуацией. <…>
Из письма заведующего сектором Минского обкома КП (б)Б М. Сорокина И. Сталину (5 июля 1941 г.)
— Но Минск горел. Хоть иголки собирай, такое пламя страшное! Выйдешь — вот так вот трясет тебя от испугу <…>
Ну, видимо, <…> мать не знала, где на Москву дорога, не знаю. Почему-то она нас повела на Могилев. Мы прошли через парк Горького, мы ж на Свердлова там [жили]. Пересечь речку, и наш дом виден на горке. И мы хотели зайти, но мать стала и говорит: «Нет. Назад дороги нет». Уже наш дом стоит без крыши, весь черный.
Из воспоминаний Зои Ивановны (фамилию не назвала)
— Рассказывали, что в центре города небольшая группа людей пряталась от бомбежки в нижнем этаже Центральной городской поликлиники. Помещение казалось надежно укрепленным массивными колоннами. На это здание бомбы не падали, но гул самолетов и удары по соседним зданиям держали людей в страхе. Вместе с тем в этом помещении бесстрашно обретались какие-то подозрительные типы, как бы обо всем уже осведомленные. Когда кто-то из прятавшихся сказал: «У, фашистские гады! По мирному городу палят!» — один из таких «типов» прикрикнул: «Молчите! Еще не такое увидите!»
Из воспоминаний Аси Ефимовны Адам
Новые порядки
Новая власть в городе начала с переписи населения и борьбы с советской символикой. С одной стороны, нацисты пытались организовать мирную жизнь и завоевать симпатии населения, с другой — жестоко расправлялись с любым сопротивлением.
Немцы в городе
— В дымящийся Минск я вернулся из Червеня в полдень 28 июня. Вступил в город, так сказать, одновременно с передовыми частями немцев. Только те шли с севера, со стороны Болотной станции, а я — с юга. Их головную походную заставу встретил у мясокомбината близ Червенского базара. Там, на улице у комбината, лежали трупы минчан — расстрелянных. Случилось так, что горожане, когда вечером 24 июня партийно-советское начальство начало покидать город, бросились в цеха и склады мясокомбината. Однако истребительный отряд еще несколько часов пресекал оружием «попытки мародерства». Лишь в последний момент кто-то из отбывающего начальства махнул рукой: «Налетай кто хочет!» И тогда народ открыто понес окорока и колбасы. Понес, переступая через трупы «мародеров», расстрелянных всего лишь час назад… <…>
Прихожу на родную улицу Слонимскую — и вижу… Да-а, со времен Первой мировой войны немцы крепко усовершенствовали свои боеприпасы. Когда в 1915 году в наш сад упала бомба с цеппелина, в доме вылетели стекла. А ныне почти в ту же точку случилось попадание — полдома разворотило и крышу сорвало. И снова осколки стекла порезали голову моему отцу!..
Папа направился во 2-ю городскую больницу на перевязку. Шел через площадь Свободы мимо гостиницы «Европа». Она была полуразрушена ударом авиабомбы, но фасадная стена еще стояла. И вот картина: с балкона номера люкс свисает труп мужчины в пижаме, зацепившийся поясом или подтяжками за фигурную решетку.
Из воспоминаний Константина Иосифовича Гержидовича
Администрация
Перед администрацией стоит памятник Ленину, который демонтировали и отвезли в Германию на переплавку. Впоследствии памятник был восстановлен по модели, которая сохранилась в Ленинграде в мастерской Матвея Манизера.
Жизнь обычных людей
Несмотря на войну, жизнь в Минске продолжалась. Люди работали. Иногда удавалось сходить в кино или в театр. Не прекращалась торговля. Действовали школы.
Подробнее здесь
Свежие комментарии