Вид с востока на остатки самаритянского храма на горе Гаризим и город Наблус (Сихем) к северу от неё
Сочинение Иосифа Флавия «Иудейские древности» содержит подробный рассказ о возникновении самаритянского храма на горе Гаризим, отражающий иудейскую точку зрения. Иосиф относит это событие к эпохе иерусалимского первосвященника Иаддуя и поводом для него указывает брак между братом Иаддуя Манассией и дочерью правителя Самарии:
Когда же умер Иоанн, первосвященство перешло к сыну его, Иаддую. У последнего был брат по имени Манассия. Ему-то посланный последним Дарием в Самарию в качестве сатрапа хуфеец родом, т.е. того же племени, из которого происходят и самаряне, Санаваллет, охотно отдал в жёны дочь свою Никасо. Дело в том, что сатрап знал о могуществе города Иерусалима и о том, что жители его причиняли немало хлопот царям ассирийским и правителям Келесирии. Поэтому-то он и рассчитывал путём такого брака более расположить к себе весь народ иудейский.
(Иудейские древности, 11.7.2)
Когда перед Манассией встаёт выбор – развестись с женой или лишиться доступа к жертвеннику Иерусалимского храма, тесть обещает ему построить для него собственный храм на горе Гаризим и сделать его там первосвященником:
Тем временем старейшины иерусалимские, раздражённые тем, что к первосвященству имеет отношение женатый на иностранке брат Иаддуя, восстали против него (т.е. против Манассии). Дело в том, что они боялись, как бы этот брак не стал удобным предлогом для всех, кто надумал бы преступить законоположение о смешанных браках, и как бы этот случай не положил начало слишком близкому общению с иноплеменниками, тем более, что они располагали живым примером: смешанные браки с иностранками были некогда причиною их плена и различных других бедствий. Поэтому они предложили Манассии либо развестись с женою, либо не прикасаться к жертвеннику вовсе. Когда же и первосвященник сочувственно отнесся к требованию народа и запретил брату своему доступ к алтарю, Манассия отправился к своему тестю Санаваллету и заявил ему, что хотя он и любит его дочь Никасо, но он, благодаря ей, не желает лишаться священнического сана, который являлся верховным в глазах его народа и составлял постоянное достояние его рода. Однако Санаваллет не только не хотел лишать его священства, но даже обещал доставить ему сан и могущество первосвященника и сделать его верховным правителем всей области, которая была в его распоряжении, лишь бы Манассия не прекращал своего сожительства с его дочерью. Он заявил зятю, что построит для него на высочайшей из всех самарянских гор, именно на возвышенности Гаризим, такой же храм, какой имеется в Иерусалиме, и обещал сделать это с особого разрешения царя Дария.
Уповая на эти обещания и возгордившись вследствие их, Манассия, в надежде получить от Дария первосвященство, остался при Санаваллете, который был тогда уже довольно пожилых лет. А так как подобные браки были заключены у значительного числа священников и [прочих] израильтян, то этот случай вверг иерусалимцев в немалое смущение, потому что все эти лица перешли к Манассии, тем более, что Санаваллет предоставил им денег и земли для обработки и наделил их участками для поселения, всяческим образом оказывая поддержку своему зятю.
(Иудейские древности, 11.8.2)
Тем временем, когда в Персию вторгается Александр и наносит поражение войскам Дария, правитель Самарии переходит на сторону македонского царя и получает от него разрешение на строительство храма:
Считая этот момент удобным для своих коварных замыслов, Санаваллет отпал от Дария и с восемью тысячами подчинённых прибыл к Александру. Последнего он застал как раз при начале осады Тира и заявил ему, что передаст ему приведённых воинов как представителей подчинённой ему провинции, причём заметил, что скорее готов признать над собою власть македонского царя, чем Дария. Александр охотно принял его, и вследствие этого Санаваллет уже смело повёл с ним речь о своих планах и рассказал ему, что у него есть зять Манассия, брат иудейского первосвященника Иаддуя, и что многие из соотечественников этого его зятя готовы теперь приступить к постройке своего храма в подчинённой ему (Санаваллету) области. Попутно было указано, что это обстоятельство, т.е. распадение иудеев на два лагеря, может быть полезно и царю македонскому: таким образом, если даже это племя вздумает в полном между собою согласии и общими усилиями предпринять отпадение, то это не представит царям затруднения, как это однажды уже было сделано им по отношению к ассирийским правителям. Получив соответственное разрешение Александра, Санаваллет с крайним усердием приступил к построению храма и сделал верховным священником Манассию в полной уверенности, что это будет для потомства его дочери наилучшею наградою.
(Иудейские древности, 11.8.4)
Попытка самаритян получить от Александра для своего храма такие же привилегии, какие он предоставил храму в Иерусалиме, кончается неудачей, однако святилище на горе Гаризим всё-таки строится и становится точкой притяжения для иудеев, вынужденных по каким-либо причинам покинуть Иерусалим:
Устроив таким образом дела свои в Иерусалиме, Александр двинулся дальше к другим городам и всюду, куда бы он ни являлся, ему оказывали радушный прием. Тогда самаряне, главный город которых был в то время Сихем, лежащий у подножия горы Гаризим и построенный отщепенцами иудейского народа, видя, как Александр отличает иудеев, решили также и себя выдать за иудеев. Как мы выше уже имели случай показать, самаряне имеют такую привычку: когда иудеев постигает бедствие, тогда они отказываются от родства с ними и говорят в таком случае правду; когда же иудеев постигает удача, они тотчас готовы примкнуть к ним, опираясь якобы на своё право и выводя своё происхождение от потомков Иосифа, Ефраима и Манассии. Таким-то образом они и теперь вышли с блеском и выражением полнейшей преданности навстречу царю, почти вплоть до Иерусалима. Когда же Александр похвалил их за это, сихемиты пришли к нему со всеми воинами, которых послал ему некогда Санаваллет, и просили его посетить также их город и почтить своим приходом и их храм. Царь обещал исполнить их желание на обратном пути. Когда же они стали просить его избавить и их от платежа повинности каждый седьмой год (ибо у них тогда не производится посева), царь спросил, кто они такие, что обращаются к нему с подобными просьбами. Когда же те ответили, что они евреи и что жители Сихема известны также под именем сидонян, царь ещё раз спросил их – иудеи ли они. Получив отрицательный ответ, он сказал: “однако эту привилегию я даровал иудеям; поэтому я, по возвращении своём и получении более точных о вас сведений, сделаю нужные в этом деле распоряжения”.
Простившись таким образом с сихемцами, он повелел солдатам Санаваллета идти вместе с ним походом на Египет, где он намеревался предоставить им земельные наделы, что он вскоре и сделал в Фиваиде, велев им охранять границы страны.
По смерти Александра власть его была распределена между диадохами. Храм на горе Гаризим оставался там по-прежнему. И всякий, кто среди иерусалимцев обвинялся в нарушении предписаний касательно пищи, или в осквернении субботы, или в каком-либо другом нарушении этого рода, бежал к сихемцам и уверял, что его без вины изгнали. Около того же времени умер также и первосвященник Иаддуй, и сан его перешёл к его сыну Хонию.
(Иудейские древности, 11.8.6-7)
Хотя в течение длительного времени сообщение Иосифа Флавия о времени возникновения самаритянского храма на горе Гаризим принималось большинством историков как достоверное, его рассказ вызывал определённые сомнения. Основной причиной сомнений является сходство этого рассказа с сообщением Книги Неемии о том, как во время своего второго приезда в Иерусалим Неемия изгнал внука первосвященника Елиашива: «И из сыновей Иоиады, сына великого жреца Елиашива, один был зятем Санаваллата, Хоронита. Я прогнал его от себя» (Неем. 13, 28).
В обоих рассказах речь идёт о том, что выходец из рода великих жрецов Иерусалима (у Иосифа Флавия – брат Иаддуя, в Книге Неемии – сын Иоиады) женится на дочери правителя Самарии Санаваллата и за это подвергается изгнанию. Однако Санаваллат Книги Неемии должен был жить на столетие раньше, чем Санаваллат Иосифа Флавия. На этом основании высказывалось предположение, что речь идёт о разных лицах и что век спустя после упоминаемого в Книге Неемии наместника Самарии Санаваллата эту должность занимал человек с таким же именем (возможно, потомок первого).
Сиропалестина в персидскую эпоху
О наместниках Самарии персидской эпохи известно очень мало. Долгое время единственным источником сведений о них была Книга Неемии. К настоящему времени в нашем распоряжении имеются также элефантинская переписка, монеты, выпущенные монетным двором Самарии, и документы из Вади-Далиех.
В 1962 г. в пещере в местности Вади-Далиех, расположенной в 14 км к северо-западу от Иерихона, были обнаружены останки примерно трёх сотен человек. По всей видимости, они принадлежали знатным жителям Самарии, которые укрылись в этой пещере от воинов Александра Македонского, но были ими обнаружены и перебиты. Вместе с останками были найдены несколько десятков документов на арамейском языке, датированных 375-335 гг. до н.э., и 128 булл. Некоторые из документов упоминают имена наместников Самарии, в присутствии которых они подписывались, но из-за плохой сохранности большинство из этих имён трудно поддаются прочтению.
На основании всех доступных источников можно составить следующий список более-менее надёжно устанавливаемых наместников Самарии персидской эпохи:
Санаваллат I (сер. V в. до н.э.)
Источники: Книга Неемии; письмо иудейской общины Элефантины к персидскому наместнику провинции Иудея Багавахье от 25 ноября 407 г до н.э. (sn’blṭ pḥt šmryn) (A4.8.29)
Его сыновья Делайя и Шелемия (кон. V в. – нач. IV в. до н.э.)
Источники: письмо иудейской общины Элефантины к персидскому наместнику провинции Иудея Багавахье от 25 ноября 407 г до н.э. (dlyh wšlmyh bn’ sn’blṭ pḥt šmryn) (A4.8.29); ответ Багавахьи и Делайи иудейской общине Элефантины (dlyh) (A4.9.1); самарийские монеты с надписями DL (1 тип) и ŠL (10 типов)
Ханания (сер. IV в. до н.э.)
Источники: самарийские монеты с надписью ḤNNYH; документ 7 из Вади-Далиех от 354 г. до н.э. с надписью «Перед [Ха]нанией, наместником Самарии»; документ 9 из Вади-Далиех без даты с надписью «Перед Хан[…]»
Санаваллат II (сер. IV в. до н.э.)
Источники: самарийские монеты с надписями SN и SN’BL; документ 11 из Вади-Далиех без даты с надписью «[Йеш]уа, сын Санаваллата»; документ 16 из Вади-Далиех без даты с надписью «[…]yhw bn [sn’]blṭ, наместник Самарии» ([…]yhw предположительно восстанавливается как [yš‘]yhw)
Его сын Йешуа/Йешаяху (2-я пол. IV в. до н.э.)
Источники: документ 11 из Вади-Далиех без даты с надписью «[Йеш]уа, сын Санаваллата»; документ 16 из Вади-Далиех без даты с надписью «[…]yhw bn [sn’]blṭ, наместник Самарии» ([…]yhw предположительно восстанавливается как [yš‘]yhw)
Ни в каких источниках кроме Иосифа Флавия не засвидетельствован наместник Самарии с именем Санаваллат во время македонского завоевания. Сам же Иосиф не упоминает никакого Санаваллата, рассказывая об эпохе Неемии. Отсюда можно заключить, что ему был известен только один наместник Самарии с таким именем. Учитывая сходство рассказа Иосифа об изгнании родственника иерусалимского первосвященника с сообщением Неем. 13, 28, прообразом такого наместника должен был быть современник Неемии. Следовательно, Иосиф Флавий перенёс в эпоху Александра Македонского события, которые на самом деле имели место примерно столетием раньше, и, таким образом, возникновение самаритянского храма на горе Гаризим надлежит отнести к середине V в. до н.э.
В пользу этого говорят и политические события. Главным святилищем Израильского царства и ассирийской и вавилонской провинции Самария был Вефиль. Таковым он первоначально был и для населения Самарии персидской эпохи. Однако восстановление Иерусалимского храма в 516 г. до н.э. и преобладание в его общине «девтерономической» партии, которая считала Иерусалим единственным законным местом отправления культа Яхве, должны были осложнить положение Вефильского святилища, которое последний раз упоминается в Еврейской Библии под 518 г. до н.э. (Зах. 7, 1-3). В середине V в. до н.э., когда Иерусалим стал столицей провинции Иудея, а её наместником был назначен Неемия, настроенный к самаритянам резко враждебно, существование самаритянского святилища в Вефиле, находившемся политически на иудейской территории, стало окончательно невозможным.
Конкретные обстоятельства его исчезновения нам не известны, однако мы знаем, что взамен него возникло самаритянское святилище на горе Гаризим, которое самаритяне тоже называют Вефилем. Таким образом, произошёл своеобразный перенос древнего религиозного центра на новое место, хотя сами самаритяне такого переноса не признают, утверждая, что Гаризим – это и есть древний Вефиль, о котором говорит ЕБ.
Горы Гевал и Гаризим и город Наблус (Сихем) между ними
Гора Гаризим (886 м над уровнем моря) и расположенная к северу от неё гора Гевал (930 м над уровнем моря) являются двумя самыми высокими вершинами Самарии. В долине между ними находится город Наблус (древний Сихем).
В течение 23 лет (в 1983-2006 гг.) на Гаризиме проводились археологические раскопки, открывшие остатки самаритянского святилища. По согласному свидетельству нумизматики, керамики и радиокарбонных исследований, первый самаритянский храм был построен в персидскую эпоху – около середины V в. до н.э. В своём первоначальном виде он просуществовал примерно 250 лет, а затем подвергся существенной перестройке вскоре после того, как Селевкид Антиох III в 198 г. до н.э. отвоевал Сиропалестину у египетских Птолемеев.
План Гаризимского святилища в персидскую эпоху
В персидскую эпоху храмовый участок имел размеры 96 х 98 м. У его западной стены находились два открытых двора, между которыми располагался храм. По всей видимости, на месте его святого святых теперь находится священное место самаритян, именуемое «12 камней». В центре северной стены археологи обнаружили ворота, а восточнее их – большое здание, где находились тысячи сожжённых костей от жертвоприношений (быков, овец, коз и голубей) и большое количество пепла. Таким образом, в этом помещении складывались остатки жертвоприношений с находившегося перед храмом жертвенника. По всей видимости, ворота имелись также в центре восточной и южной стен (в соответствии с описанием в Иез. 40), но они были разрушены позднейшими перестройками.
Протоионические капители храма персидской эпохи
Второй самаритянский храм, как уже говорилось, был построен в начале II в. до н.э. и просуществовал около 90 лет. Храмовый участок был значительно расширен и достиг размера 136 х 212 м. Его с четырёх сторон окружали стены толщиной 2,6 м. Ворота южной стены были смещены к западу, подъём к ним вёл по лестнице шириной 9 м (от неё сохранилось 7 ступеней), наверху располагались башня и другие оборонительные сооружения. С восточной стороны находились ворота для паломников, прибывающих из Сихема, к ним поднимались по широкой лестнице длиной 34 м.
Реконструкция Гаризимского святилища в эллинистическую эпоху
В центре участка находился величественный храм из белого тёсаного камня, построенный с использованием греческих архитектурных элементов. Иосиф Флавий говорит о его сходстве с Иерусалимским храмом: «такой же храм, какой имеется в Иерусалиме» (Иудейские древности, 11.8.2); «храм, выстроенный по образцу иерусалимского» (Иудейская война, 1.2.6). При раскопках археологи обнаружили десятки каменных блоков одинакового размера и формы, оставшиеся от храма, на некоторых из них имелись надписи, в т.ч.: «перед Яхве», «перед богом в этом месте», «жрец Финеес», «их братья жрецы», «то, что Иосиф пожертвовал за свою жену и своих сыновей перед Яхве в храме», «[дом] Яхве» (палеоеврейским письмом) и «бог высочайший» (по-гречески).
Еврейская надпись «то, что Иосиф пожертвовал за свою жену и своих сыновей перед Яхве в храме»
Одновременно с перестройкой храмового участка на южном отроге горы был построен город эллинистического типа площадью 500 х 800 м. По всей видимости, он предназначался для проживания жрецов и паломников.
Колокольчик с горы Гаризим
Одной из самых любопытных находок на Гаризиме оказался золотой колокольчик с серебряным язычком, происходящий с ризы самаритянского первосвященника (ср. Исх. 28, 33-35).
Одеяние израильского великого жреца
На территории храмового участка и города было обнаружено ок. 400 надписей на еврейском и арамейском языках, древнейшие из которых (V-IV вв. до н.э.) были сделаны лапидарным арамейским письмом. В основном они представляют собой посвятительные надписи по формулам zy hqrb («который пожертвовал») и ldkrn ṭb («доброй памяти»). В надписях 3 раза упоминается имя Елеазар (’l‘zr) и 5 раз – имя Финеес (pynḥs). Частота этих имён показательна ввиду того, что самаритяне верят в «жреческое преемство» (šalšelet hakkohanim), т.е. происхождение рода своих великих жрецов по настоящее время от Аарона через его сына Елеазара и внука Финееса.
Арамейская надпись, упоминающая «жреца Финееса» и «их братьев жрецов»
Один из древнейших гаризимских текстов лапидарным арамейским письмом гласит: […] wpryn kl […] / [… db]ḥ bbyt dbḥ’ […] («[…] и всех тельцов […] / […] принёс в жертву в доме жертвоприношения […]») (MGI 199). Аналогичное именование Иерусалимского храма «домом жертвоприношения» (bet zaḇaḥ) единожды встречается в Еврейской Библии – в рассказе 2-й книги Паралипоменон о завершении Соломоном строительства Иерусалимского храма: «И явился Яхве Соломону ночью и сказал ему: Я услышал молитву твою и избрал себе место сие в дом жертвоприношения» (2 Пар. 7, 12). Сходное выражение byt mdbḥ’ («дом жертвенника») также засвидетельствовано как название Элефантинского храма в ответе Багавахьи и Делайи иудеям Элефантины (A4.9.3).
Кроме того, Гаризимский храм именуется в надписях ’tr’ («место»), mqdš («святилище»), byt («дом»), hkl’ («храм») и ’gr («храм»). Последним термином (в форме ’gwr(’)) 11 раз называется в элефантинских документах храм Яхве на Элефантине. Как и слово hkl’ (евр. heḵal), это слово имеет в конечном счёте шумерское происхождение (hkl < шум. É.GAL «большой дом», ’gr < шум. É.KUR «дом горы»).
Арамейская надпись, включающая фразу «перед богом»
Храм (ἱερόν) на Гаризиме упоминается в двух греческих надписях с острова Делоса, которые датируются концом III и концом II вв. до н.э. Надписи были составлены местной самаритянской общиной в честь «израильтян на Делосе, которые послали (дары) храму на святой горе Гаризим» (οι εν δηλω ισραελειται οι απαρχομενοι εις ιερον αγιον αργαριζειν и οι εν δηλω ισραεληται οι απαρχομενοι εις ιερον αργαριζειν).
В одной из гаризимских надписей (MGI 11, 2) засвидетельствована фраза ṭwr’ ṭ[b]’ («добрая гора»). Такое же обозначение горы Гаризим встречается в самаритянском богословском компендиуме IV в. н.э. «Мемар Марка» (94а, 224а).
Надпись, содержащая написанное «палеоеврейским» письмом слово yhwh («Яхве»)
Самаритянский храм на горе Гаризим был разрушен иудейским правителем Иоанном Гирканом I (134-104 гг. до н.э.). Об этих событиях рассказывает Иосиф Флавий:
«Для отмщения Антиоху (VII) Иоханан воспользовался походом его в Мидию. В том оправдавшемся впоследствии предположении, что главные силы выступили из сирийских крепостей, он бросился на эти последние и взял Медаву, Самею с окрестными городами, затем – Сикиму, Гаризин; дальше он покорил хутеян (т.е. самаритян), живших вокруг храма, выстроенного по образцу иерусалимского, а также и не мало идумейских городов, в том числе Адореон и Мариссу» (Αὖθίς γε μὴν Ἀντίοχος ἐπὶ Μήδους στρατεύσας καιρὸν ἀμύνης αὐτῷ παρεῖχεν: εὐθέως γὰρ ὥρμησεν ἐπὶ τὰς ἐν Συρίᾳ πόλεις, κενάς, ὅπερ ἦν, ὑπολαμβάνων τῶν μαχιμωτέρων εὑρήσειν. Μεδάβην μὲν οὖν καὶ Σαμαγὰν ἅμα ταῖς πλησίον, ἔτι δὲ Σίκιμα καὶ Ἀργαρίζειν αὐτὸς αἱρεῖ, πρὸς αἷς τὸ Χουθαίων γένος, οἳ περιῴκουν τὸ εἰκασθὲν τῷ ἐν Ἱεροσολύμοις ἱερῷ. αἱρεῖ δὲ καὶ τῆς Ἰδουμαίας ἄλλας τε οὐκ ὀλίγας καὶ Ἀδωρεὸν καὶ Μάρισαν) (Иудейская война, 1.2.6).
«Затем он (т.е. Иоанн Гиркан I) взял… Сихем, Гаризим и подчинил себе племя хуфейцев (т.е. самаритян), которые построили себе храм наподобие иерусалимского святилища. Этот храм, как мы уже выше упомянули, Александр разрешил построить своему военачальнику Санаваллету для его зятя Манассии, брата первосвященника Иадуя. Теперь, по прошествии двухсот лет, этот храм был закрыт» (εἷλεν ἔπειτα… Σίκιμά τε πρὸς τούτοις καὶ Γαριζεὶν τό τε Κουθαίων γένος, ὃ περιοικεῖ τὸν εἰκασθέντα τῷ ἐν Ἱεροσολύμοις ἱερῷ ναόν, ὃν Ἀλέξανδρος ἐπέτρεψεν οἰκοδομῆσαι Σαναβαλλέτῃ τῷ στρατηγῷ διὰ τὸν γαμβρὸν Μανασσῆν τὸν Ἰαδδοῦς τοῦ ἀρχιερέως ἀδελφόν, ὡς πρότερον δεδηλώκαμεν. συνέβη δὲ τὸν ναὸν τοῦτον ἔρημον γενέσθαι μετὰ ἔτη διακόσια) (Иудейские древности, 13.9.1).
Иосиф Флавий датирует разрушение храма самаритян временем после смерти сирийского царя Антиоха VII Сидета (138-129 гг. до н.э.), т.е. примерно 128 г. до н.э., но археологические данные свидетельствуют, что на самом деле оно произошло ок. 110 г. до н.э. Находившийся к югу от храмового участка город не имел защитных стен, поэтому самаритянам пришлось возводить на улицах баррикады, следы которых обнаружили археологи.
Уничтожение конкурирующего храма было воспринято иудеями как настолько радостное событие, что, если на его годовщину приходится траур, Талмуд запрещает такой траур соблюдать (b. Yoma 7).
Согласно археологическим данным, в IV-V вв. н.э. на месте гаризимского храма находилась самаритянская синагога, которая может иметься виду под словом ΤΟΑΓΙΟΝ («святое») из найденной неподалёку надписи.
Сергей Петров
Свежие комментарии