Первого ноября кооператив LavkaLavka начал продажу токенов BioCoin. Задача максимум – продать 800 млн «монет» и собрать $15 млн. Основатели проекта и ряд СМИ назвали процесс первым легальным ICO в России. У громкого заявления тут же нашлись критики. Мы узнали у владельца кооператива LavkaLavka Бориса Акимова, как он воспринимает заявления оппонентов и почему продолжает настаивать на легитимности ICO.
– ICO LavkaLavka заканчивается 18 февраля. Сейчас кампания соответствует вашим ожиданиям?
– Вполне, несмотря на то, что невыход на площадку «Восход» несколько снизил результат (площадка, созданная совместно НП РТС и Фондом развития Дальнего Востока, отказалась проводить ICO из-за неурегулированности рынка, ранее по тем же причинам на «Восходе» сорвалось ICO резидентов «Сколково» – ред.), так как были инвесторы, заинтересованные в приобретении не просто легального токена, но биржевого товара, торгующегося на легальной площадке.
– Вы употребили словосочетание «легальный токен», к которому у юридического сообщества большие вопросы. Как воспринимаете полемику, которая развернулась преимущественно в соцсетях?
– Положительно. Во-первых, мы живем в такое время, когда главное, чтобы говорили. Во-вторых, мы еще и профессиональную обратную связь собираем. Если ты придешь к юристу и попросишь провести ICO легально, тебе выставят счет на миллион долларов. А сейчас хорошие юристы бесплатно работают, пишут для нашего ICO правовые заключения, публично дискутируют друг с другом – и помогают нам улучшаться. Это важно, учитывая, что мы, как передовой полк, мчимся вперед.
– Вас назвали «ледоколом»…
– Да, ледокол криптопроцессинга продолжает колоть льды ветхозаветного финансового рынка.
– Все-таки, почему ваше ICO легально?
– Мы открыты и прозрачны, не бежим куда-то в оффшоры, в другую юрисдикцию. LavkaLavka реализует товар и с привлеченных денег платит налоги. Это многогранная история, в чем-то даже чисто языковая. До всякого блокчейна мы проводили несколько раундов краудинвестинга – открыто привлекли средства и запустили бизнес. На наш взгляд, это был легальный краундинвестинг. На что нам возражали, что в России даже нет такого понятия «краудинвестинг», значит, говорить о легальности процедуры нельзя. Но в России есть закон об обществах с ограниченной ответственностью, у которых может быть до 50 учредителей. Можно считать, что мы привлекли большое число инвесторов, которые вложили 150 млн рублей в уставной капитал. Это же не противоречит нашему законодательству. Это легально, просто никто этого раньше не делал. Понятия «краудинвестинг» так и не существует – но по факту явление есть. То же самое происходит с ICO. Наверное, не совсем правильно сказать про него «легальное», пока нет понятия самого ICO. Но легальная продажа электронных сертификатов на отгрузку товаров – почему бы и нет, это законно. Правда, неинтересно звучит. Говоришь «ICO» – сразу привлекаешь внимание.
– Интерес вокруг того, что происходит с LavkaLavka, большой?
– Вокруг нашего проекта настоящий хайп, он привлекает внимание в том числе проверяющих органов. Наверняка вы слышали о визитах прокуратуры к нам в офис. Как пришли, так и ушли: их удовлетворили наши ответы, они убедились, что все открыто и прозрачно. Если нам скажут, что где-то мы нарушаем закон, мы сразу остановимся, а пока претензий нет.
– Одна из претензий ваших оппонентов состоит в том, что инвестор фактически не защищен…
– Если вы посмотрите наш сайт, то убедитесь: мы вообще избегаем слова «инвестор». Мы не привлекаем инвестиции – мы продаем продукт. Люди, которые платят нам, покупают электронный сертификат в виде токена на блокчейне, потому что это удобнее, технологичнее, проще, прозрачнее. Никаких ценных бумаг или активов покупатели токенов не получают, не инвестируют в строительство, если только косвенным образом. Мы говорим им, что токен может быть отоварен в магазине LavkaLavka и все. Похожая история, например, с сыроделом Олегом Сиротой: он предлагает покупать у него сыр, который созреет через год-два. Где гарантии, что продукт будет поставлен?
– Еще вас упрекают в том, что недостаточно сделано для защиты средств людей из других юрисдикций.
– Оправданность каких-то технических препятствий для покупки токенов участниками других юрисдикций во многом зависит от масштабов проекта. У нас он не такой уж большой, чтобы на него покупатели из других юрисдикций сильно обращали внимание, поэтому и риски небольшие. С другой стороны, сам факт того, что отношения России с Европой и США расстроились: есть вариант, что любой бизнес из России будет под пристальным вниманием и к нему будут применяться двойные стандарты. Приедешь куда-нибудь на отдых, а тебя обвинят, что сторонников Путина вербуешь своими токенами или пытаешься нанять русских хакеров. Исключать этого в условиях войны, которая фактически идет, нельзя.
– Про ваше ICO говорят, что оно преждевременно. Вы как к этому относитесь?
– Если проект будет непреждевременным, то он будет ненужным. Формирование нового рынка, трансформация реальности всегда происходит силами тех, кто действует преждевременно.
– Кто помогал в юридическом сопровождении?
– В период активной подготовки, который длился около трех месяцев, было очень много разговоров, консультаций с целой плеядой известных юристов. В итоге мы поняли: большинство профессиональных юристов очень боятся быть преждевременными. Самая частая позиция – давайте подождем, пока законные рамки будут установлены, и пойдем по описанным правилам. Вот Элина Сидоренко (интервью с ней читайте здесь – ред.) не боится – тоже как ледокол действует, тоже попадает под волну критики. Кто-то должен быть преждевременным, чтобы потом не оказалось, что мы опоздали всей страной в новую цифровую экономику. Вот, в Белоруссии уже разработана законодательная база, согласован декрет о цифровой экономике, который ждет подписи на столе у Лукашенко. Декрет предусматривает для резидентов Центра высоких технологий возможность выпускать токены. При этом коллеги из соседнего государства пришли к выводу, что ничего специального придумывать не требуется – надо внести точечные изменения в существующее законодательство. Ведь ничего нового, например, с точки зрения взаимоотношений между людьми или возникновения обязательств, по сути, не появилось – придуман новый инструментарий, который и надо добавить. Тяжеловесная законодательная работа не нужна, иначе получится как с законом о частных кладбищах, который нужен, всеми уже десять лет обсуждается, но не может быть принят, потому что требует колоссальных изменений в огромном числе документов, начиная с Земельного кодекса.
– Надежда на то, что законодатели вас услышат, есть?
– В любом случае это произойдет. Если действовать в логике точечных изменений существующего законодательства, то их можно было бы провести чуть не за три месяца. Но если пытаться осмысливать ICO и блокчейн как новое правовое и экономическое явление, законотворчеством можно заниматься годами – всегда найдется причина, почему это невозможно сделать.
Беседовала Анна Орешкина
Прокомментировать ситуацию с выпуском «легальных» токенов «Инвест-Форсайт» попросил профессора Артема Генкина, соавтора книги «Блокчейн: как это работает и что ждет нас завтра».
«Любая попытка приноровить новые финансовые технологии к отечественной правовой системе не может не заслуживать уважения, – заявил эксперт. – Первопроходцам всегда тяжело. Есть риск, что их подход «забанят» или законодатели, или правоохранительные органы. Однако присутствует и ненулевой шанс, что их новации завтра будут признаны «лучшими практиками» и станут примером для подражания».
Источник
Свежие комментарии