На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

ЖеЖ

50 153 подписчика

Свежие комментарии

Неолиберальная имитация феминизма

Print Friendly Version of this pagePrint Get a PDF version of this webpagePDF

Джина Хаспел во главе ЦРУ

В продолжение темы

«Кровавая Джина» как признак тенденции

Содержание

«…перед тем, как заведовать пыточными тюрьмами в Таиланде, Джина Хаспел — первая женщина во главе ЦРУ — проводила время в служебных командировках на территории Турции. Как раз тогда, когда там убивали курдских партизанок — 1990-1992, 2000-2002 гг. Демократия льется в глаза граждан мира плотной струей».

The Washington Post:

«Поставить Хаспел во главе ЦРУ значит свести на нет предпринимаемые агентством — и страной в целом — попытки отказаться от практики истязаний. Это назначение адресует сотрудникам ЦРУ простую мысль: участвуйте в военных преступлениях, в преступлениях против человечности, и вас повысят. Забудьте о законе. Забудьте об этике. Забудьте о нравственности и даже о том, что пытки не работают. Идите вперед и делайте свое дело. Мы вас прикроем. А доказательства всегда можно уничтожить.

Я убежден, что в отношении некоторых людей эти слова могут быть справедливы. Но многие из тех, кто был знаком и работал с Хаспел в ЦРУ, включая меня, называли ее «Кровавой Джиной».

Джон Кириаку — бывший сотрудник отдела ЦРУ по борьбе с терроризмом и бывший старший исследователь сенатского комитета по международным отношениям (попал в тюрьму за разоблачение пыток, применявшихся ЦРУ; Джина помогала держать это в тайне).

Источник Андрiй Манчук

Это не единичный случай, но система:

«Алена Гетманчук пишет в своем «Дневнике евроатлантиста»:

«Еще один интересный нюанс — это те, кто командует операцией [бомбёжки Ливии]. Признаюсь, я была приятно удивлена, когда узнала, что руководят ей две американские женщины (см. фото) по имени Маргарет — Маргарет Вудворт и Маргарет Клейн. Фактически, ливийская операция является первой международной операцией такого масштаба, которой руководят женщины.

Азаров рассказывал, что реформы — не женское дело, интересно, как бы он отреагировал на такое женское дело, как нанесение авиаударов?..

Генерал Маргарет Вудворд

Генерал Маргарет Вудворд

Вице-адмирал Маргарет Клейн

Вице-адмирал Маргарет Клейн

»

Источник kermanich»

Когда это началось? Десятилетие Женщины ООН

Так повелось с конца 1970-х гг., когда ООН объявила Десятилетие женщины, стимулировала принятие разных законов о равенстве полов, против дискриминации (правда, в центре «мира насилья» — США так ничего и не подписали). В связи с ним в развитых капстранах, доселе сопротивлявшихся женской эмансипации как могли, почему до середины 1970-х во многих из них положение женщин было сравнимо с положением негров в США 1940-50-х гг..

Они не могли:

- работать без разрешения мужа — например, в ФРГ до 1976 г.

— распоряжаться своим телом: в Швеции — до 1974 г. (ранее шведки не имели права и пользоваться контрацептивами), в Австрии — до 1974 г., Франции — до 1975 г. (позже, чем в Тунисе — 1973!), в Голландии — до 1980, в ФРГ — до 1976 (легализацию 1975 г. отменил Верховный Суд как «нарушающую права человека»), в Новой Зеландии — до 1977 г., в Италии — до 1978 г. в Бельгии — до 1990 г., в Канаде — до 1988 г. и т.д. Причём «легализация» здесь означала разрешение его по медицинским показаниям, с большими или меньшими ограничениями, т.е., то самое состояние, которое в СССР было в 1936-1955 г. и про которое те же самые авторы писали что «аборт запрещён» (и, в отличие от СССР, без «пряника» в виде дополнительных вложений в ясли, детсады и пр. инфраструктуру поддержки материнства и детства).

— преобладало раздельное обучение в школах, не говоря уж о феминизации бедности/безработицы и резко неравной оплате за равный труд.

С началом Десятилетия они спохватились, чтобы лучше  выглядеть в пропагандистской войне с «коммунистическим блоком», и стали выдвигать женщин на знаковые посты (губернаторы и вице-губернаторы, члены Верховного Суда в США, министры в Скандинавских странах, в Норвегии — даже премьер «женского кабинета»), принимать законы о равенстве, против дискриминации и пр.

Правда, положение средней женщины это скорей ухудшило, по двум причинам. Чтобы избежать обвинений справа в «потаканию коммунизму», известному неприятием «естественных различий» мужчин и женщин, на это решались самые реакционные партии и правительства. Так, в США это впервые сделала рейгановская администрация. И даже там, где женщин двигали левые партии (в первую очередь во Франции и скандинавских странах[1]) их выдвижение  совпало с подъёмом неолиберализма.

Неолиберальный «поворот направо»: «знаковые фигуры» из угнетённых групп при вредной для них политике

Тогда даже с-д. правительства (в противоположность прошлым десятилетиям) не решались  даже ограничить доход,  достающийся буржуазии, не то что переделить его в пользу наёмных работников и работниц как самой угнетённой (рынком и безработицей) и дискриминируемой (всем социальным порядком, включая личные отношения)  их части. Хотя это было более чем справедливо, ведь именно от этого положения бизнес получает сверхприбыли. Сворачивая социальные программы, приватизируя госпредприятия, уменьшая налоги, финансиализируя экономику и пр.||, «правый поворот» возвращал ситуацию к нормативной для капитализма, когда каждый оплачивает своё образование, лечение, финансирует пенсию, отдых, воспитание детей и пр. из своих свредств, а не может — ну что ж сделаешь.

800px-Sarah_Palin_portrait

Сара Луиза Пэйлин. В бытность мэром города Васкиллы, шт.Аляска Сара пробила городской закон, согласно которому полиция не должна была принимать заявлений об изнасиловании без предварительной медицинской экспертизы, оплаченной самой заявительницей. Это не считая многих других подвигов.

И, в виде иллюзорной замены отнимаемого реального блага, везде увеличили представительство женщин, «цветных» и других угнетённых групп в парламентах и других органах власти, от США до стран Фенноскандии. Начавшаяся тогда и продолжающаяся доселе политика демонтажа «социального государства», чьи неотъемлемые составляющие — сокращение социальных расходов, урезание социальных программ, приватизация «социального государства» прошлых лет —  резко ухудшила положение «средних женщин», не говоря уж о бедных, неполных семьях и пр., а «знаковые фигуры» из их числа, вроде Маргарет Тэтчер, Кондолизы Райс и Сары Пейлин, позволяли системе «прикрыть срам». Бывали и яркие исключения, как конгрессмен Габриэль Гиффордс — однако совсем неслучайно оказывающиеся жертвами покушений, стимулированных призывами «устранить их из политики» со стороны Сары Пейлин и других знаковых фигур правых, также как неслучайно предательство женских интересов со стороны Хиллари Клинтон и других реакционных фигур во второй правящей партии США.GeraldineFerraro

Джеральдин Энн Ферраро, впервые выдвинутая демократиями на пост вице-президента на выборах 1984 г. (вместе с У.Мондейлом)

Опять же политика же неравенства с дискриминацией не менялась, как и стремление ограничить женщин домом-семьёй, поскольку это связано с конкретными интересами корпораций. Здесь отступления делались только вынужденные — под давлением женского движения, в Европе тех лет связанного с коммунистическими и левыми партиями[2]. Так, социология показывает, что в 1980-е годы

«для …молодой женщины труд уже является не вынужденной необходимостью, а ценностью, причем едва ли не основной. Так, согласно опросу, проводившемуся в январе 1985 г. среди француженок, 53% их заявили, что женщина чувствует себя счастливее, если она работает, и только 12% предпочитали не работать33. Согласно опросу, проводившемуся примерно в то же время в ФРГ среди девушек в возрасте от 15 до 19 лет, 58% считали, что труд является необходимым условием их независимости34. Другие опросы также подтверждают, что установки на «самореализацию», «независимость» становятся едва ли не главной мотивацией женского труда в 80-е гг. Об этом свидетельствуют и недавние опросы даже среди таких стойких хранительниц прошлых устоев, какими все еще считаются японские женщины. 33% японок заявили, что они работают, «чтобы не отрываться от общества», а 29%—«чтобы реализовать свои знания». А японские школьницы 13—15 лет, наблюдающие за поведением матерей, приходят к заключениям: «труд украшает женщину»; «работающая женщина привлекательна, полна жизни»; «лишить женщину работы — значит превратить ее в подобие полумертвого автомата»36.

800px-Gabrielle_Giffords_official_portrait

Габриэль Гиффордс, для местных реакционеров «социалистка». Тяжело ранена в результате покушения, сгубившего ещё несколько случайных прохожих, и стимулированного риторикой правых республиканцев, из-за чего была вынуждена уйти из политики.

Главный редактор американского журнала «Работающая женщина» К- Лойд в интервью французскому еженедельнику «Пуэн» отмечала: когда американским женщинам задают сегодня вопрос, ради чего они работают, 60% из них отвечают, что «они любят свою работу и не хотят сидеть дома»36. И К.Лойд поясняла: средняя продолжительность жизни для американки в наши дни — 78 лет. Если она в 20 лет выходит замуж, то ей еще предстоит прожить 58 лет, в течение которых, судя по статистике, она вырастит 1,8 ребенка, но ведь оставшееся время тоже нужно куда-то деть! Поэтому женщина предпочитает работать. И уже не на любой должности, а на такой, которая выбрана по собственному вкусу, после определенной профессиональной подготовки и соответствующего — иногда достаточно высокого — образования. Практически во всех западноевропейских и американских высших учебных заведениях студентки составляют от 30 до 40% обучающихся 37.

…Все это расширяло возможности для продвижения женщин в сферу политики. Разумеется, поскольку женщины теперь заняты трудом самой разной квалификации и самой разной сложности во всех звеньях общественного механизма, то различны и их интересы. Но пока гораздо значительнее расхождения во взглядах, в ориентациях между работающими, активными женщинами и теми, кто никогда не работал, домохозяйками. О характере и степени этих расхождений позволяет судить следующий набор опросов, проводившихся в начале 80-х гг. французскими социологами40. Мужчинам, активным женщинам и домохозяйкам было предложено выбрать ответ на такие вопросы:

жкп1 - копия жкп2 - копия

Очевидно, что активная женщина значительно больше интересуется политикой, чем домохозяйка, ее выбор гораздо ближе к выбору мужчин. Еще более существенный разрыв во взглядах активных женщин и домохозяек обнаружил опрос на тему «женщины в политике». В ходе того же большого обследования начала 80-х гг. французские социологи предложили на выбор мужчинам, активным женщинам и домохозяйкам такие вопросы: 41

жкп4 - копия

Последний опрос интересен во многих отношениях. Прежде всего нужно отметить, что, во-первых, мужчины и в еще большей мере работающие женщины признают возможность активного участия женщин в политике, в то время как домохозяйки скорее отрицают его; во-вторых, только активные женщины считают, что женщина в принципе способна исполнять самые высокие правительственные функции; в-третьих, примерно половина мужчин и большая часть домохозяек, нс отрицая напрочь способность женщины управлять государством (что видно по ответам на последний вопрос), приоритет верховной власти все же стремятся сохранить за мужчиной (ответы на второй вопрос).

Эти. расхождения самым непосредственным образом сказываются на нынешнем противоборстве консервативных и демократических сил в капиталистическом обществе. Активные женщины в массе своей отрицают былой социальный статус своего пола, традиционную модель женского поведения, они потенциально нацелены на активное участие в общественно-политической жизни. В то же время неработающие женщины, домохозяйки в основном остаются оплотом консерваторов. Консервативные лозунги укрепления традиционной патриархальной семьи оправдывают статус и образ жизни этой категории женщин и потому не могут не встречать у них понимая и одобрения. Хотя нередки и другие случаи, когда замкнутость семейной жизни оборачивается бунтом против ее устоев. Проявляя политическую гибкость, консерваторы учитывают и возможность такого бунта, и «вызов» активных женщин. А потому, чтобы ответить на этот вызов, выдвигают на политическую авансцену незаурядных женщин яркой индивидуальности из своего лагеря. Но их выдвижение не создает возможностей для политического самовыражения сколько-нибудь значительной массы женщин».

Любимова В.В. (ред.) «Женщины в современном мире. К итогам Хлетия Женщин ООН». М.: Наука, 1989.

Что создало сегодняшнее положение, когда фактического прогресса в движении к равенству мужчин и женщин не наблюдается с конца 1990-х гг., исключая разве рост участия мужчин в уходе за ребёнком, и даже есть некоторые ухудшения — при резкой интенсификации разговоров о «феминизме», ведущихся на любые темы, от «женской теологии» до «квир-теории», кроме сути дела — социально-экономического равенства, сопряжённого с ростом представительства женщин во власти, ставшего вполне безопасным.

Сара Пэйлин и конец феминизма

«Если бы кто-то взялся нарочно вывернуть наизнанку тезисы классического феминизма, вряд ли у него получилось бы что-то ярче и нагляднее, чем губернатор Аляски и кандидат в вице-президенты Сара Пейлин. Феминистки традиционно относятся с подозрением к конкурсам красоты, полагая, что на них объективизируется тело женщины — Сара Пейлин побеждала на этих конкурсах и гордится этим фактом биографии. Феминистки активно выступают за репродуктивные права женщин — Сара Пейлин столь же активно выступает за запрещение абортов, сексуального просвещения, за традиционную мораль. Феминистки борются за равную оплату труда женщин, оплачиваемый декретный отпуск, субсидии на детские сады — Сара Пейлин принадлежит к партии, которая считает эти меры ядовитым коммунистическим сорняком и торпедирует их как может. Даже в такой, казалось бы, непротиворечивой области, как борьба с изнасилованиями, Сара Пейлин сумела отличиться антифеминистскими действиями: в бытность её мэром Василлы город выставлял жертвам изнасилования счет за судебно-медицинское обследование. Это какая-то неслыханная дискриминация, немыслимая даже в 19 веке: жертвы ограбления не платят за снятие отпечатков пальцев на взломанном замке, родственники убитого не платят за вскрытие, и только изнасилованные женщины вынуждены платить1!

Неудивительно, что специалист по феминизму altpigbig пишет:

Сара Пейлин — это антифеминистский проект (созданный с целью задурить голову). Довольно молодая, красивая и энергичная женщина «вытащена» наверх мужчиной в очень сильной социальной позиции, чтобы «возглавить» проект подчинения женщин тому традиционному социальному порядку, который проповедует и который выгоден крупному капиталу.

При всем уважении к altpigbig, я не могу до конца согласиться с этим тезисом: для тривиального «обмана трудящихся» этот «проект» слишком успешен. Довольно много сторонниц Хиллари Клинтон поддержало Пейлин (хотя, как кажется, меньше, чем надеялся Мак-Кейн). Среди них такая известная личность, как леди Линн Форестер де Ротшильд2. В чем же корни привлекательности Пейлин? Какой именно вызов она бросает традиционному феминизму? Есть ли будущее у этого вызова? На эти вопросы я постараюсь ответить в этой заметке.

Традиционный феминизм исходно был идеологией обитательниц «кукольных домов». Бедные, перефразируя старика Дулитла, не могут позволить себе не только мораль, но и феминизм. Тем не менее то ли из-за популярности социализма, то ли из-за раннего осознания, что угнетение женщины есть частный случай угнетения вообще, то ли из-за особенного бесправия всех женщин в экономической сфере3, — феминизм с самого начала был левым движением. В него органически входили экономические требования, имеющие особенное значение для бедных женщин.Интересно, что это экономическое освобождение женщины оказалось в интересах капитала: оно вдвое увеличило предложение рабочей силы. В 50е годы в типичной американской семье среднего класса муж работал, а жена занималась домашним хозяйством.

Революция 60х была не только сексуальной: её важный итог в том, что сегодня в типичной семье среднего класса работают оба взрослых. При этом рост благосостояния семей почти целиком можно отнести на переход от one-income families к two-income families [в средних слоях и отчасти квалифицированных рабочих; у бедных исходно работали оба родителя, и были более равноправные отношения в семье, почему буржуазки презрительно звали её «матриархальной». Прим.публикатора]. Иначе говоря, для капитала оказалось возможным НЕ сопроводить огромный рост производительности труда американцев во второй половине 20 века адекватным повышением оплаты этого труда — и именно поэтому экономическое неравенство в США за это время значительно выросло. Стагнация в реальных доходах американских семей среднего класса в последние десятилетия объясняется тем, что этот резерв повышения дохода исчерпан.

Это освобождение женщин было непоследовательным, половинчатым: до сих пор на каждый доллар оплаты труда мужчин женщина зарабатывает 77 центов. Однако в любом статистическом распределении есть пик и «хвосты»: если в среднем женщина зарабатывает 77% мужского заработка, вполне могут быть женщины, которые зарабатывают столько же, сколько коллеги-мужчины — или значительно больше. Иначе говоря, образовалась прослойка «успешных женщин»: самостоятельных, богатых, независимых. В принципе цели «традиционного феминизма» для них уже достигнуты. Пресловутый «стеклянный потолок» и разница в оплате труда мужчин и женщин для них неактуальны. Какая-нибудь Карла Фиорина, ставшая CEO Хьюлетт-Паккарда и получившая за сокращение вдвое капитализации некогда успешной компании «золотой парашют» в 22 миллиона долларов — уже находится по ту сторону «стеклянного потолка». Разницы в оплате по сравнению с мужчинами на этом уровне нет: когда человек получает «золотые парашюты», его пол уже не важен.

Но если для «очень успешных женщин» программа «левого феминизма» исчерпана, то зачем им её поддерживать? Давайте ещё раз посмотрим на «идеологию Сары Пейлин» и спросим, имеет ли она смысл для них.

Объективизация тела и использование его для карьерных целей? А почему бы и нет — если имеется армия массажеров, косметологов, визажистов и прочих специалистов, позволяющая создать тело-инструмент успеха, практически независимо от природных данных? Если у женщины есть деньги создать то тело, которое она хочет и использовать его как орудие карьеры, возражения традиционных феминисток оказываются устарелыми. Примечательно, что в текущей избирательной кампании образ «Hot Babe For VP» используется достаточно интенсивно.

Запрещение абортов? Если у женщины достаточно денег, чтобы рождение ребенка не требовало жертв в профессиональной области (няни, домработницы, возможность для мужа на время оставить работу, профессия, которая позволяет поставить колыбель на рабочем месте) — то вопрос репродуктивных прав теряет значительную часть своей остроты. И в конце концов, будем говорить откровенно: мораль — это то, что мы проповедуем бедным. Если женщина богата и успешна, то она при желании всегда найдет пути и средства справиться с ситуацией — даже если аборты запрещены. Кстати, я готов поспорить, что если завтра неутомимый National Enquirer, в придачу к данным под присягой показаниям о супружеской измене Пейлин, предъявит доказательства пары абортов в молодости — на любовь правых к ней это никак не повлияет. Объяснили же нам, что беременность вне брака черных семнадцатилетних девочек — их позор, а беременность вне брака семнадцатилетней дочери губернатора — повод для торжеств на съезде республиканской партии.

Точно так же общественная поддержка материнства — все эти дотированные детские сады и декретные отпуска — важны для других. А для «богатой и успешной женщины» эти левые штучки ни к чему — снижение налогов для верхней категории даст ей больше денег, чем любые дотации.

Даже история со счетами жертвам изнасилования становится очевидной в этой логике. Действительно, для «женщин из правильного круга» изнасилование — существенно более редкое событие, чем для прочих. А даже если такое случится — для неё полторы тысячи долларов не такие уж большие деньги. Тем более, что её адвокаты позаботятся, чтобы незадачливый насильник заплатил и за это, и за многое другое. А вот снижение налогов за счет экономии на жертвах насилия для неё выгодно.

Таким образом «идеология Сары Пейлин» — это удобная система для Пейлин, Фиорины, де Ротшильд и многих других женщин, интересы которых отличаются от интересов традиционных феминисток. Таких женщин, конечно, немного. Но интересная особенность психологии американцев состоит в том, что они часто идентифицируют себя с социальной группой на ступеньку выше, чем находятся сами4. Поэтому можно ожидать, что «идеология Пейлин» будет подхвачена и многими женщинами из тех социальных слоев, для которых она объективно невыгодна. В этом смысле altpigbig отчасти права — но важно понять, что тут не сознательный обман, «желание задурить голову», а более или менее естественный для США процесс «trickle down attitudes«.

С логической точки зрения у «идеологии Пейлин» есть неустранимое противоречие, похожее на основное противоречие викторианской морали. Напомню, что согласно этой морали девушки должны выходить замуж чистыми и невинными, жены должны быть любящими и верными, а юноши и мужчины имеют право (и физиологическую потребность) «перебеситься». Но если невесты невинны, а жены верны — с кем же «бесятся» мужчины? Ответ в том, что викторианское общество предполагает наличие особых женщин, не упоминаемых вслух, которые предназначены для обслуживания «физиологических потребностей» мужчин. Викторианцы могут напоказ возмущаться проституцией — но их общество просто не может существовать без проституток5. Точно так же, если единственный путь к свободе — это стать «богатой и успешной женщиной», т.е. по определению оказаться выше основной массы массы женщин — значит, идеология предполагает несвободу этой основной массы6. В конце концов такая несвобода нужна и по чисто техническим причинам: где взять домработниц и нянь для «богатых и успешных женщин», если бедных женщин нет?

Тот факт, что «идеология Пейлин» предполагает, что «богатых и успешных женщин» должно быть мало, объясняет одну интересную загадку. Как известно, Хиллари Клинтон вызывает резко отрицательные чувства у массы правых мужчин. Антиклинтоновская кампания в консервативной прессе имеет отчетливый сексистский оттенок. Но та же самая аудитория просто обожает Сару Пейлин! Почему во времена primaries у сенатора Мак-Кейна избиратель во время town meeting мог спросить: «Как нам остановить эту суку?» (и сенатор стал всерьез отвечать!), — а сейчас Пейлин собирает многотысячные толпы поклонников из той же самой среды?

Тут, конечно, много факторов, но один из них, на мой взгляд, такой. Клинтон с самого начала «играла на мужском поле». Её имидж был не «женщина-сенатор», а «сенатор-женщина»7. Поэтому она — угроза. А вот Пейлин — не угроза, она демонстрирует, что согласна на роль «богатой и успешной женщины» в обществе, где доминируют мужчины. Конкуренция для мужчин тут минимальна.

Примечательно, что Тодд Пейлин, «First Dude«, активно участвовал в администрации Василлы, а потом Аляски — вплоть до протестов муниципальных работников и госслужащих, которые были отстранены от своих обычных ролей.

Интересен вопрос о перспективах «феминизма по Пейлин» в странах бывшего СССР. Я довольно плохо понимаю ситуацию там. Мне кажется, сейчас в этих странах что идеология неравенства (особенно в России) популярна. Кроме того, в строительстве империализма, социализма, капитализма эти страны продемонстрировали умение начинать прямо со стадии гниения, минуя за ненадобностью прочие ступени. Поэтому у меня создалось впечатление, что у «идеологии Пейлин» там большое будущее.


1. Сейчас Пейлин говорит, что не знала об этой практике. Однако это утверждение не выдерживает критики. Во-первых, на Аляске только городок Василла выставлял изнасилованным такой счет9. Во-вторых, легислатура штата была в конце концов вынуждена принять специальный закон, запрещавший эту практику. Получается, что дело было широко известно, раз возмущение дошло до столицы. И только мэр города, подписывавший бюджет, где эта плата значилась, ничего не ведал. Мне проще поверить, что Пейлин лжет, чем в такое странное стечение обстоятельств.

2. Забавно, что леди Линн назвала при этом Барака Обаму «элитистом». Черный сын матери-одиночки, получавшей время от времени на него фудстемпы — элитист по словам де Ротшильд! Это ещё раз доказывает, что для американского истеблишмента «элитист» есть эвфемизм для «образованный», и что он, истеблишмент, готов в любой момент воспользоваться приемом бывшего князя, а затем трудящегося Востока Гигиенишвили. Князь, как известно, любил говорить: «Мы гимназиев не кончали», — что было чистой правдой, так как он кончал Пажеский корпус8.

3. Теперь трудно представить, что в Европе и Америке ещё совсем недавно женщина не могла без разрешения мужа, отца или брата купить дом, взять ссуду в банке, пойти на работу. Или что контракты известных на весь мир писательниц с издателями подписывали их мужья.

4. По-видимому, это оборотная сторона характерного американского оптимизма.

«Вот завтра я точно стану миллионером, поэтому я за снижение налогов для самых богатых». [Сейчас, по счастью, эти заблуждения рассеиваются, в т.ч. специальными исследованиями, показывающими насколько они токсичны. Прим.публикатора]

5. Многие феминистки сегодня не понимают, что главная мерзость «двойного стандарта» не в том, что он «несправедлив», а в том, что он не может существовать без постоянного притока «падших созданий», т.е. без унижения массы женщин.

6. Как известно, на озере Вобегон «every child is above average«. Эта шутка, похоже, отражает некоторые свойства американской ментальности.

7. Кстати, в аналогичную игру играет Обама — он очень тщательно строит имидж «политика черного цвета» в отличие от «черного политика» вроде Шарптона или Джесси Джексона. В свое время это прекрасно понял Байден — и выразил совершенно неполиткорректным образом.

8. Как мне подсказали внимательные читатели, эта фраза на самом деле принадлежит другому персонажу: Александру Дмитриевичу Суховейко, в прошлом камергеру двора Его Императорского Величества, которого в квартире звали просто Митричем

9. В статье в CNN об этом говорится, что Василла не была единственным городком, где такие деньги брались, но была единственным, который боролся против отмены практики. Как сказал спонсор законопроекта об отмене этой платы демократ Эрик Крофт,

«It was one of those things everyone could agree on except Wasilla«.

Шеф местной полиции писал в газете, что этот закон будет стоить городу от $5000 до $14000 в год — т.е. он предвидел порядка десятка заявлений об изнасиловании. Утверждение, что Пейлин, которая интересовалась даже каталогом книг в местной библитеке, не знала об этом конфликте, мне представляется смехотворным.

Источник scholar_vit

И, как верно заметил коллега, это блистательное эссе американского либерала «с другой стороны» укрепляет понимание сугубой гомологии женского и рабочего вопроса, одновременно поддерживая необходимость четвёртой волны феминизма — во-первых, восстанавливающей его «на повышенном основании» как левое движение за социальное равенство полов (вместо сегодняшней «политики идентичности» женщин и/или лесбиянок с трансгендерами); во-вторых, выводящей из вышеописанного тупика, в который давно уже угодила третья.

Женский и рабочий вопрос в «правом повороте»

Легко видеть, что рассуждения о двойном стандарте викторианской морали, где законное неравноправие мужчины и женщины предполагает наличие «порядочных девушек» и поэтому требует постоянного притока падших созданий, целиком приложимо не только к женскому, но и к рабочему вопросу. Там неравноправие мужчины и женщины, связанное с патриархальной культурой господства, тут — неравноправие предпринимателя и работника в системе производства (отсутствие экономической демократии), связанное с правом собственности и вырастающей из него такой же культурой господства, только модерной. Рабочие – собственность капиталиста в том же смысле, в каком женщина – собственность мужчины, теоретически они могут уйти, реально – хозяин ими владеет и распоряжается, использует жизни рабочих как средство для собственного обогащения им ещё негодует на их «излишние запросы», как муж в патриархальной семье негодует, когда жена не так расторопно его обслуживает.

При капитализме существует узаконенное [правом собственности и рыночной экономикой] неравноправие предпринимателя и рабочего – первые управляют, вторые управляются, первые диктуют цены рабочей силе и задают пределы реализации таланта в разных областях, вторые должны урезывать собственную реализацию или отменять её вовсе ради приспособления к рыночной конъюнктуре. Как и викторианское неравноправие полов, оно немыслимо без «поддержки снизу», без обуржуазивания верхушки рабочего класса и наличия рабочих, желающих подняться и стать предпринимателями.

Я уже писал, что в современной экономике почти любая рабочая и любая интеллигентская профессия может реализоваться двумя способами, условно солидарным и рыночным: в первом случае токарь, учитель или врач работают в коллективе, в структуре одного производственного процесса (завод, школа, государственная больница), во втором – занимаются частной практикой. Будущие предприниматели и обслуга предпринимателей – менеджеры рекрутируются преимущественно из вторых, и такое поведение всецело поддерживается капиталистической пропагандой как единственно достойное свободного человека, творца, а не желающие иметь свой бизнес, желающие работать ради дела, а не денег, третируются как «прирождённые рабы», способные быть лишь тупыми исполнителями (много раз читал подобные дискуссии в ЖЖ). Соответственно, чем больше рабочих (ещё точней, лиц наёмного труда) в развитых странах обуржуазивается, переходит от солидарного способа поведения к рыночному, тем тяжелей ярмо, накладываемое на оставшихся в рабочем статусе.

Ведь совокупный уровень потребления и интенсивность производства растёт, и больше к ним презрение буржуазного общества. Правда, большая доля тех, кто находится под ярмом, не рядом с нами, а в третьем мире. Хотя глобализация и неолиберальная политика ведут к расширению их присутствия и в Европе (т.н. «новые бедные», «работающие бедняки»), так что скоро абсурдность и подлость неравноправия, связанного с частной собственностью, станет столь же явной для угнетённых, и для господ, как абсурдность неравноправия полов викторианского образца.

Источник wsf1917

Примечания

[1]«Характерно, что приход М. Тэтчер к власти в партии консерваторов не повлек за собой ни «феминизации» самой партии тори, ни введения женщин в правительственный кабинет М. Тэтчер. Совсем иными были итоги и обстоятельства прихода к власти в Норвегии ее нынешнего премьер-министра Г. X. Брундтланд. Комментируя ее победу, представители печати с долей иронии отмечали: «Норвегия — первая страна в мире, ставшая матриархальной, так как в составе правящего кабинета, кроме самого премьер-министра, еще 7 женщин»42.

В одном из интервью сама Брундтланд подчеркивала, что формирование такого кабинета было результатом целенаправленных усилий со стороны Женского союза Норвежской рабочей партии, под давлением которого в 1933 г. партия приняла решение о 40%-й квоте для женщин на всех выборных должностях в партийном аппарате и институтах власти. Спустя три года был сформирован правительственный кабинет Брундтланд, одновременно женщины заняли 45% руководящих постов в партии43. Для столь значительных успехов норвежского феминизма немаловажное значение имела личность самой Г. X. Брундтланд.

В момент  прихода к власти ей было 48 лет; по профессии она детский врач, получила образование в Гарварде, замужем, имеет детей. В 1975 г. была избрана заместителем председателя НРП, в 1981 г. стала ее председателем, а затем премьер-министром. Г. X. Брундтланд двигалась вперед вместе с целой группой женщин-активисток, которые настойчиво добивались усиления своего влияния в партии, достижения реального равенства для женщин в партийной организации, а вместе с тем и в обществе. Брундтланд говорила, что «норвежский феминизм возник в политической партии, добивающейся достижений идеалов равенства в обществе»44.

Правительство Брундтланд намерено настойчиво утверждать женское равноправие в общественной жизни, — утверждать не на словах, а на деле, облегчая условия труда и быта женщин. Его первые шаги привели к увеличению заработной платы трудящихся в среднем на 10%, к сокращению рабочей недели с 40 до 37,5 ч в неделе. Вводя в стране режим экономии и сокращая правительственные расходы, правительство тем не менее пошло на увеличение расходов на детские учреждения и помощь работающим матерям». Правда, дальше подобные «жесты» не повторялись — также как у французских левых кабинетов в 1980-е.

[2]  «…в 1980-е гг. все партийные организации — от крайне правых до крайне левых — заняты решением женского вопроса. Все они озабочены набором женщин в партию, их продвижением в партийной иерархии, назначением на высокие государственные должности. Но озабочены по-разному. Подход к этому вопросу при всей его внешней однозначности обнаружил глубинные, принципиальные расхождения между левыми и правыми во взглядах на женскую эмансипацию.

Например, согласно официальной статистике, на июнь 1982 г. во Французской коммунистической партии числилось 36% женщин, в составе ее руководящего органа — Центрального Комитета — 21, в составе высшего исполнительного органа — Политбюро — 18% женщин; во Французской социалистической партии (ФСП) — 21% женщин, в ее Руководящем комитете—18, в Исполнительном бюро—15; для буржуазной Республиканской партии аналогичные показатели были следующими: 40, 32, 20%; для более правого Объединения в поддержку республики (ОПР) — соответственно 43, 8 и 6% 23. Данные по типично левой ФКП и типичной правой ОПР разительно отличаются: хотя процент женщин в составе ФКП ниже, он гораздо выше в руководящих инстанциях партии и, наоборот, при более высокой вовлеченности женщин в ОПР их процент очень незначителен в партийном руководстве.

Левые представительные организации демократического движения на порядок опережают буржуазные партии по стремлению к организованному включению женщин в политику вообще и в дела каждой партии в частности. В Норвежской рабочей партии (НРП) принято решение о 40%-й квоте для женщин во всех звеньях партийного руководства, среди депутатов норвежского парламента от НРП было 42,5% женщин, среди депутатов местных органов власти — 40%, и, наконец, 8 женщин входят в состав правительственного кабинета, сформированного НРП24. В ФСП действует решение о 20%-й квоте для женщин в партийном аппарате, о 30%-й квоте для женщин в списках кандидатов в депутаты местных органов власти. Шесть женщин в качестве министров входили в состав правительственных кабинетов в пору пребывания социалистов у власти в 1981 — 1986 гг.25.

Социал-демократическая партия Финляндии, готовясь к президентской кампании 1988 г., ввела в состав коллегии выборщиков от партии 13% женщин. Фракция СДПГ в бундестаге имеет 16% женщин, и партия ставит перед собой зaдaчv к середине 90-х гг. увеличить эту квоту до 40% 26. Итальянская коммунистическая партия, насчитывающая в своих рядах 38% женщин, на парламентских выборах 1987 г. внесла в списки своих кандидатов в депутаты в среднем 30% женщин, а в некоторых округах — до 50% 17. Иными словами, левые партии превращаются в один из основных каналов, по которым женщины входят в большую политику» («Женщины в современном мире…, op.cit.”).

Рекомендуем прочесть

Let's block ads! (Why?)

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх