Протащили за нос

Алексея Навального предложили номинировать на Нобелевскую премию мира — ещё недавно это звучало бы пусть и гротескно, но вполне логично. Сегодня это похоже на дурной анекдот, хотя анекдот этот звучит абсолютно в логике слегка свихнувшегося мира, в котором мы все обитаем.

У Достоевского в романе «Бесы», который вообще чем дальше, тем точнее описывают нашу реальность (куда там Пелевину!), есть эпизодический персонаж Павел Гаганов — почтеннейший старейшина дворянского клуба, чьей единственной отличительной чертой была присказка «Нет-с, меня не проведут за нос!». Нигилист и главный бес Ставрогин, услышав эту фразу, не смог удержаться: схватил за нос несчастного Павла Павловича и протащил несколько шагов по залу. Ставрогина тогда посчитали сумасшедшим. Обиженному же Павлу Павловичу «устроили целую овацию: обнимали и целовали его; весь город перебывал у него с визитом. Проектировали даже в честь его по подписке обед, и только по усиленной его же просьбе оставили эту мысль, — может быть, смекнув наконец, что человека всё-таки протащили за нос и что, стало быть, очень-то уж торжествовать нечего».

Расследования Навального за последние годы не стали лучше. Он не стал популярнее, ни на йоту не приблизил себя и соратников к «прекрасной России будущего», о которой он так настойчиво напоминал. Он больше не «молодой политик» и не «новое лицо протеста». Его, будем честны, достаточно яркая звезда затухала, а роль его в последнее время заключалась скорее в том, чтобы водить оппозицию по кругу, выкладывать давно примелькавшиеся всем ролики и, когда надо, раскалывать и без того не самый дружный фронт протестующих: чего стоили его последние эскапады с Голуновым и Сафроновым, от которых даже самые верные сторонники слегка выпали в осадок.


С другой стороны, Нобелевка тоже уже давно не та. Её год за годом выдавали странным авторам из стран, которые даже образованные люди не с первого раза находили на картах. Её дали Бараку Обаме, когда он ещё только-только стал президентом США и не успел совершить ничего — ни хорошего, ни плохого. Просто за улыбку и за то, что н... простите, чёрный. Наконец, некогда самую престижную в мире награду дали Светлане Алексиевич, писательнице, имя которой даже самые горячие сторонники не решаются поставить через запятую ни с Буниным, ни даже с Шолоховым. Награждение больше ничего не говорит о качестве и важности сотворенного, это — охранная грамота, подтверждение статуса. «Это — наш человек».

Если бы не история с «отравлением», ни на какую Нобелевку Навального бы не номинировали — это очевидно даже самым активным его сторонникам. Но человек пострадал, его «протащили за нос», и страданием своим он заслужил «обед по подписке».

В новом мире статус жертвы — высший статус, и то, что казалось нелепым героям Достоевского, современным европейцам нелепым совсем не кажется.

Впрочем, номинация ещё ничего не значит. Грету Тунберг тоже номинировали — и где она теперь? С другой стороны, лауреатство Алексичевич, о которой тоже уже успели позабыть, сейчас вылезло самым неожиданным боком. Из белорусского координационного совета оппозиции она оказалась самой неприкасаемой — даже батька Лукашенко, которому, казалось бы, наплевать на весь мир, не посмел тронуть осенённую стокгольмским чеком писательницу.

Дурной спектакль с отравлением Алексея Навального был нужен для сиюминутных целей: новые санкции, заморозка «Северного потока», ещё один ход в наступлении на нашу страну. Но ход с номинацией показывает, что Навального не уберут с шахматной доски в ящик, как убрали Скрипаля. С Нобелевкой или без, он вернется в Россию в новом качестве. И с этим, увы, нам в очередной раз придётся считаться.


Дмитрий Петровский
Писатель, сценарист, публицист. Автор книг «Роман с автоматом» и «Дорогая, я дома».
источник