Ультрамарафонец Дмитрий Ерохин опасается встретить в Ульяновске медведей

Дмитрий Ерохин - самый известный российский ультрамарафонец, ходок с палками, путешественник и исполнитель уникальных пробегов Москва-Сочи, "Три сестры", "Золотое кольцо", через Сахалин и Калмыкию, вокруг озера Байкал - приехал в Ульяновск на спортивный форум "Стратегия 2030: правила игры", чтобы поделиться опытом и разведать обстановку перед новым походом. В интервью 73online.ru он рассказал, какова на вкус сова, что такое "бабушкин спорт" и как совмещать работу юриста с экстремальными путешествиями.

- По всей видимости, вы очень любите ходить, сюда тоже пешком пришли?

- Сюда я как раз прилетел узнать, какой мой пеший поход будет наиболее полезен для Ульяновской области. Потому что прежде чем прийти, нужно узнать, куда, сколько и по какому маршруту. Тут я с целью разведки и подготовки различных проектов. Уже проехался на автомобиле по области и побеседовал со спортсменами и туристами.

- Когда планируете поход по Ульяновской области?

- Основной ориентир – Год детского спорта в 2021 году. Спортивный сезон начинается с 1 мая и продолжается до 1 ноября, так что в этот промежуток времени.

- У вас было много туристических проектов. Какой из них был самым сложным?

- Самое сложное - это всегда расстояние. Таких у меня было три – это Байкал, Москва-Сочи и Сахалин. Москва-Сочи был зимой в минус 15, на Сахалине приходилось по колено брести через реки. Очень много зависит от природных условий. Ключевой вещью являются осадки. Например, в забеге по Калмыкии в апреле 2018 года я предполагал на основании подавляющего большинства прогнозов, что снег растает, но весна была поздняя, и образовалась лужа диаметром около 15 километров, приходилось ее обегать, поэтому расстояние увеличилось на 160 километров. Природные условия всегда могут измениться. Большинство людей воспринимает территорию из окошка общественного или личного транспорта. А в природных условиях все по-другому.




- Были ли по-настоящему опасные путешествия? В какие моменты становилось страшно?

- Экстремальный путешественник сталкивается с опасностью постоянно. Можно споткнуться и упасть на сучок. И вероятность этого огромная. Бывают объективные моменты, когда, например, медведь на тебя идет, речка бурная, но ты эту опасность знаешь, потому что ты ее тренировал, просто оцениваешь вероятность наступления неблагоприятных последствий. А бывает, идешь по бревну, а там обрыв пять метров. Ты знаешь, что пройдешь, но холодок все равно пробегает, а что, если… Бывает опасность, которая мобилизует, может быть, она мелкая, но ты к ней не готов. Например, если я иду в медвежьи места, то я готов к встрече с медведем, но если в Ульяновской области увижу его, испугаюсь больше. Это неконтролируемые животные, способные убить человека, от которых не убежишь. Но в большей степени в экстремальных условиях устает не тело, а нервная система - из-за постоянного напряжения. Не дай бог ошибиться и травмироваться. А тело натренированное.

- И сколько медведей вы встречали?

- Трех, но я был готов. У меня был свисток, в который я дул каждые 50 метров. А ещё медведь боится размеров человека. Поэтому в случае встречи нужно взять рюкзак и поднять над головой повыше. К медведю нельзя поворачиваться спиной, но он побоится нападать, когда людей двое.



- Чем вы питаетесь, когда путешествуете, и какую самую странную еду вам приходилось есть в походах?

- Самую необычную еду я ел в Гималаях, в Непале, когда я шел через гору и ошибся с курсом. Ушел не по той тропе, начался дождь, стемнело, и я в какой-то непальской деревне остановился на ночевку в хижине с земляным полом. Вижу, свет горит, и попросился к ним. Жили там мужчина и женщина лет пятидесяти, без детей. И вот она зерно перетирает между двух камней, печет лепешки, маленькая буржуйка, два сучка расколола. А я сижу и думаю, отравлюсь я этим или нет. Это было очень необычно.

- Не отравились?

- Нет, я посмотрел, как она готовит на открытом огне, да и нечем по большому счету было отравиться. Еще когда я шел через Байкал эвенки меня накормили медвежатиной. Считается, что медвежатину, если она не проверена в лаборатории, нельзя есть, потому что она может быть заражена какими-нибудь гельминтами, но я вижу – пожарена, гельминты вроде не ползают, и я съел (смеется). Еще однажды ел сову. Она низко летела, и у меня товарищ из охотничьего азарта застрелил ее, а мы сварили.

- И как на вкус?

- Обычное мясо. Мне было удивительно, что кости оказались мелкими, как у рыбы.



- Часто местные жители выручают?

- Да, очень. Стандартно один раз в день на ночевку останавливаюсь переночевать.

- Как люди реагируют на это?

- Положительно, в диких местах очень мало людей. Любой человек в таких местах — это редкость, а значит — радость. Там законы тайги и гор. Гостя ты должен угостить. Также на Сахалине любой рыбак зовет присоединиться. Спускаюсь как-то с горы и вижу в стороне лагерь, и тут два мужика бегут, перепрыгивают через брёвна ко мне, оказалось, это МЧСники, которые тушили пожар, их не могли вертолетом забрать уже неделю, еле сбежал от них, хотели у себя в лагере оставить (смеется). Это совершенно другой мир, который живет по своим законам.

- Как люди живут в диких условиях?

- Это суровый мужской мир. Они там живут, рыбачат, им нравится. Некоторые наездом, есть те, кто постоянно, привыкли, это вопрос личного выбора. Когда у меня будет пеший заход по Ульяновской области, можете проехать и спросить людей. Я уже прошел 20 км и видел и заброшенные дома, и тех, кто живет в таких условиях.

- Вы работаете юристом. Как удается совмещать работу с подобными проектами и подготовкой к ним?

- Какую-то часть юридической профессии можно совмещать. Журналисты, программисты и юристы частично могут быть фрилансерами. Сейчас очень много удаленной работы, много юридических сервисов, можно позволить себе. Но это в основной спортивный сезон, а зимой я полгода практически всегда в Москве тружусь.



- Скучно не становится?

- Нет, в Москве тоже много соревнований однодневных, марафоны проходят, и в выходные я стараюсь путешествовать хотя бы по Московской области. В соседние Тверь, Калугу съездил - уже путешествие.

- По поводу северной ходьбы, я так понимаю, вы занимаетесь ее популяризацией?

- Популяризацией и нормативно-правовым регулированием. Мы создаем российскую спортивную федерацию и разрабатываем спортивные разряды.

- А как вы боритесь со стереотипом, что это «бабушкин спорт»?

- А мы не боремся. Мы просто занимаемся северной ходьбой. Потому что люди сами умные, и со временем какие-то стереотипы просто растворяются. Все, кто считает, что северная ходьба — это бабушкин спорт, могут сами пройти и проверить.



- Почему вы вообще решили ею заниматься? Вы же бегали марафоны.

- Пригласили. Это смежный вид спорта. Я всегда занимался бегом, а при беге в горах используют палки. Я изучал технику скандинавской ходьбы, а потом мне от председателя спортивного комитета Эдуарда Цвигуна поступило совершенно конкретное предложение, он мне сказал: «Дмитрий, мы северную ходьбу будем делать видом спорта, мы вас официально приглашаем», а я фактически к этому был уже готов и даже на инструктора обучен. Сейчас у меня, естественно, и бег остался, но основной вид спорта - северная ходьба.

- Проекты по забегам и походам, наверное, очень затратные. Кто вас спонсирует?

- Всегда есть конкретные заинтересованные люди. Есть спонсоры на проект, я сам, есть те, кто постоянно поддерживают меня, как спортсмена, где-то друзья, знакомые помогают. К примеру, на Сахалине, меня поддержала строительная компания, которая делает там дорогу. Они даже организовали мне стирку спортивной одежды. Они по рациям связывались со мной и по всей дороге, в местах, где сидят работники, меня кормили и поили. Это тоже спонсорство. Когда начинаешь какой-то проект, люди сами в соцсетях выходят.

- Вы собираетесь в поход на Эльбрус. Расскажите об этом подробнее.

- Основная часть подготовки завершена. Я уже был там, изучил текущее состояние Эльбруса, как там снег, трещины. Уже есть билеты, и я жду вручение флага – символа Года детского спорта в Ульяновской области, чтобы водрузить его на высочайшую вершину Европы и России. Я считаю это символичным и для региона, и для детей. Вдруг кто-то поставит себе это в план. Тридцать лет назад, когда я был маленьким, смотрел фильмы про Эверест и думал, что когда вырасту, обязательно заберусь, сейчас я еще не забрался, но уже побывал. Поэтому если кто-то пятилетний услышит, что Дмитрий Ерохин специально для него водрузил флаг, может быть, он через 20 лет поднимется на Эльбрус.



- Если кто-то вдохновится вашим примером и тоже захочет сделать это, что для этого нужно и как готовиться?

- Нужно найти тех, кто делал что-то подобное. Кто живет в вашем городе. Это всегда федерация туризма, альпинизма. Есть спортивные клубы, поскольку эти виды спорта достаточно опасные, не всегда самому можно что-то предвидеть, поэтому нужно идти и вливаться в конкретный коллектив, где вас всему научат. Исторически спортивные клубы и складывались - чтобы обучать. Невозможно стать спортсменом по щелчку. Я к своему достижению на 1500 км Москва-Сочи в 2014 году готовился с 2006 года. Сейчас если я возьму человека, и он прекратит работать, к такому забегу я его подготовлю за пять лет.

- Что впечатлило больше всего в Ульяновской области в плане развития спорта?

- То, что меня пригласили. И я потом смотрел отзывы других спортсменов: «Как же вы пригласили северную ходьбу, стрельбу из лука, где же базовые виды спорта?». А в этом и есть ошибка - делать то, что привыкли. Нужно привлекать новые идеи, которые только создаются. Меня удивило, что пригласили на форум представителей новых и редких видов спорта. И правильно: не опять же в 1001 раз боксёров приглашать, а министерство спорта Ульяновской области пошло вширь, в охват, и это интересный стратегически правильный подход, на который идут не все регионы. Потому что все равно есть деление на старый вид спорта и на молодой. Футболистов и волейболистов все знают.