Одно из самых известных русскому человеку турецких названий - Баязет. Его окружают вполне однозначные образы: гром пушек и литавр, крики боли и удали, запах пороха и пожара, житейские русские солдаты в ярких мундирах и полчища оскаленных турок, лезущих через стену с ятаганами в зубах. Баязету принадлежит своеобразный рекорд: четыре раза армия России брала эту крепость над истоками Евфрата, дважды выдерживала в ней оборону от превосходящих сил, но по итогам войны неизменно уходила восвояси. Под стать героизму сражений был и их фон: цитаделью Баязетской крепости служит дворец Исхак-паши - если не красивейшее, то уж точно известнейшее здание всей Восточной Анатолии. И в прошлой части я рассказывал об окрестностях дворца, близлежащем городе Догубаязите и дороге в него из Вана, а сегодня под рассказы о былых сражениях осмотрим сам дворец.
Баязет и Догубаязит - это не совсем одно и то же: первый был основан царями Урарту 2800 лет назад как Даройнк, второй - турецким правительством в 1934 году. В Догубаязите живут курды, а в Старом Баязете жили армяне, и вот руины их домов ещё видны на крутом склоне:
2.
Ещё на кадре выше виднеется слева стена, оставшаяся от Аршакавана - построенной в 360-х годах крепости, куда армянский царь Аршак II бежал от столичной олигархии. Банить в "Твиттере" тогда ещё не умели, поэтому "глубинному государству" древней Армении пришлось звать на помощь армию Сасанидского Ирана, которая и низвергла внесистемного царя. Всем войнам назло, однако, Даройнк раз за разом возрождался - через него проходил Великий Шёлковый путь, а по итогам персо-турецкой войны 1514-54 годов оказалось, что здесь - последний кабак у османской заставы. Баязетом Даройнк стал в конце 14 века - молва, конечно, считает, что руку к этому приложил султан Базид Молниеносный, победивший всех вокруг, но сам в итоге побеждённый Тамерланом. На самом деле Баязетскую крепость над Даройнком основал в 1374 году, за 15 лет до воцарения Баязида I, курд Джылдыр Шехзаде Баязид-хан, потомками которого, видимо, и стала династия с непроизносимым названием Джылдырогуллары. В других местах, впрочем, пишут, что курды пришли в Алашкертскую долину из Персии уже под Османской империей, но как бы-то ни было, именно Джылдырогуллары, турецкие "начальники Чукотки", построили этот дворец. Кочевничьи понты, конечно, во все времена были дороже денег: стройка, начатая Джолак-Абди-пашой в 1685 году затянулась на 99 лет, и турецкий инфостенд сообщает, что завершивший её Исхак-паша тоже был из Джылдырогуллар. Англовики, напротив, грешит, что курдская династия санджак-пашей пала в 1740-х годах в войне с персидским Надир-шахом, и её место заняла ветвь Джакели - грузин-мусульман из Ахалцихе, знакомых нам уже по Тао-Кларджетии. Столетнее строительство сказалось на облике дворца: здесь причудливо сплелись турецкая, персидская, армянская традиция и даже элементы рококо. Во дворце 360 помещений, его размеры 115 на 50 метров - но только вот не знаю, с бастионами или без:
2а.
Как и всякая неприступная крепость, Баязет с досадной регулярностью сдавался врагам. Первой брала его даже не Россия, а Персия в 1821-23 годах, но о той войне за пределами исламского мира известно очень мало. Её окончание не принесло Западной Армении покоя: на долю едва ли не каждого поколения в ту эпоху выпадали русско-турецкие войны, гремевшие всё ближе к этим рубежам. За полвека с небольшим театр военных действий переместился с Дона на Евфрат, и вот в 1828 году русская армия впервые появилась в Анатолии. В ту войну разница возможностей у двух империй была, пожалуй, наибольшей за всю их историю: Россия хоть и проспала уже паровую революцию и все мыслимые реформы, и двигалась неумолимо к катастрофе, а всё же ещё не растратила инерции той страны, которая сломала хребет Наполеону, в то время Турция скатывалась в презренное клише "больного человека Европы". А потому немудрено, что летом перейдя османскую границу, за год российская армия под командованием Ивана Паскевича-Эриваньского продвинулась на 300-400 километров до Эрзинджана и Байбурта, первый раз взяв Эрзурум. Основное наступление, однако, велось со стороны Грузии по долине Аракса, а Баязет в общем-то сам накликал беду: накануне войны местный Балюль-паша чуть ли не упрашивал генералов Ивана Паскевича и Александра Чавчавадзе не трогать его санджак, но увидев, что основные битвы разворачиваются за горами, резко осмелел, а местные курды начали беспокоить своими вылазками пограничье и оккупационные силы в Иране. В конце августа 1828 года Чавчавадзе стремительно взял Баязет, в следующую пару недель овладел всей Алашкертской долиной, а затем двинулся дальше на запад, оставив во дворце Исках-паши гарнизон под началом генералов Павла Попова и Фёдора Панютина из полутора тысяч солдат, четырёхсот казаков и полутысячи армянских добровольцев.
3.
И 10 месяцев Даройнк мирно прожил под христианским царём, а затем, 20 июня 1829 года, война вновь пришла сюда из-за Тондракийского перевала. Паша из соседнего Вана, накопив в его просторной котловине войск, ударил русской армии во фланг, и сам Иван Паскевич был на грани того, чтобы оставить в покое Эрзурум и поворачивать на помощь Баязету. И может, он бы правда повернул, если бы ванский паша выставил осаду, но понимая своё огромное численное превосходство, турки предпочли штурм. Первая стремительная атака закончилась падением нескольких батарей и пикетов, а ночью Попов и Панютин жарко спорили о том, не благоразумнее ли будет сдаться. Фоном к тому совету были крики ужаса и боли: турки демонстративно истязали русских пленных и попавшихся под руку армян. Вот только "русские понимают лишь силу!" - опасный миф для всех, кто поверил в него. Зрелище подобных расправ в любой войне не столько сковывало русского солдата страхом, сколько наполняло его решимостью отчаянно драться за свою жизнь. По итогу совета Попов и Панютин сконцентрировали силы в ядре Баязетских укреплений - Старой крепости и Цитдели, коей был собственно дворец Исхак-паши. Достигнув необходимой плотности огня, с утра русская оборона отбросила турок с высот в городские кварталы. Ставшие для них ловушкой: видимо просто не желая попасть под обстрел, армяне подняли бунт, продолжив изгнание солдат резнёй мусульманского населения. Последняя турецкая атака была отражена одним только артиллерийским огнём на дальних подступах. Бой продлился 32 часа, и хотя по его итогам в крепости не осталось защитника без хотя бы лёгких ран или контузий, на повторение штурма турки уже не решились. 30 июня Ванский паша снял осаду и сменил тактику. Он планомерно занял дальнюю часть Алашкертской долины и видимо собирался полностью блокировать крепость, однако в сентябре 1829 года кончилась война. Россия получила Месхетию и Черноморское побережье Кавказа от Анапы до Поти и окончательно утвердила свою власть над Закавказьем, а вот с анатолийских плато войска пришлось вывести. Многие армяне ушли следом, основав в том числе уездный город Новый Баязет (ныне Гавар) на берегу Севана...
3а.
В следующий раз русская армия явилась сюда в Крымскую войну в июле 1854 года - барон Карл Врангель разбил турок на Чингильских высота и почти без боя занял сам Баязет. Но за 25 лет изменилось тут многое: 1830-е годы Османская империя провела на грани распада, альтернативой которому был разве что вопрос "под кого лечь?". Сделать младшим товарищем ослабевшего султана пытался даже русский царь, в 1830 году пославший корабли защитить Константинополь от взбунтовавшегося наместника Египта, но думаю ни для кого не сюрприз, что всех переиграли англичане. Османская империя в 1840-х годах стала неофициальным протекторатом Британии, а заодно - ключом от Ближнего Востока, Персии и Туркестана. Караванный путь здесь по-прежнему играл немалую роль, и думается, взятие Баязета было не последней причиной того, что сюзерены сами заступились за вассала.
4а.
Однако дальше снова изменились времена: Англия всё ж таки Владычица Морей, и сподручнее караванного пути на восток стал Суэцкий канал. Приручив Турцию, Британия понемногу начала её стричь, рассчитывая поживиться ближневосточными окраинами и Египтом. Новым лучшим другом османского народа неуклонно становилась Германия, ну а русскому царю так не терпелось, чтобы кто-нибудь "ответил за Севастополь", что в 1870-х годах при посредничестве Бисмарка Россия провела тайные переговоры с Австро-Венгрией. Итог их, очень огрублённо, сводился к тому, что Россия самостоятельно воюет с Турцией и делится с нейтральными Габсбургами частью своих побед. И вот весной 1877 года Александр II начал "войну русской славы", совсем не маленькую и неизбежно победоносную. Основным её театром была Болгария, но и на Кавказе события развивались стремительно: уже в апреле Эриванский отряд армянского генерал-лейтенанта Арзаса (Аршака) Тер-Гукасова вновь пересёк османскую границу. И ушёл дальше на запад по Алашкертской долине, оставив в Баязетского санджаке небольшую группу войск во главе с Александром Ковалевским при поддержке азербайджанской конницы Исмаила Хан-Нахичеванского (см. Нахичевань). Их-то у дороги на Ван и блокировала превосходящая турецкая армия под началом дивизионного генерала Ахмеда Фаик-паши. В бою у Иджи-Су погиб Ковалевский, и в общем после нескольких тяжёлых поражений стало ясно, что надо отходить в Баязет. В отступлении основной удар приняли на себя именно азербайджанцы - до крепостных ворот из всего полка добрались 32 бойца, включая хана Исмаила. 6 июня 1877 года началась повторяться история, произошедшая ровно 48 лет назад: во дворце Исхак-паши укрылись от пришедших с Вана турецких полчищ полторы тысячи русских солдат и офицеров. Два дня спустя Фаик-паша подступил к горловине долины - намечался сюжет, так знакомый по Хельмовой пади и Минас-Тириту...
4.
Вскоре турки заняли не только город, но и позиции на окрестных горах, вне досягаемости русской артиллерии, и 8 июня начали артподготовку. К стенам крепости стягивалась основная ударная сила - курды из 5 кланов, самым влиятельным из которых был Нехринский клан шейха Убайдуллы. Крепость продолжала отстреливаться по ближайшим подступам, но в общем защитники понимали, что дело дрянь. Среди командующих начался разброд: комендант Фёдор Штоквич и Исмаил-хан были настроены сражаться до последнего, в то время как сменивший убитого Ковалевского Иван Пацевич был готов к капитуляции. Гарнизон получал взаимоисключающие приказы, так что с одной стены вёлся огонь, в то время как на другой появлялся солдат с белым флагом. Пока одни разбирали баррикаду у ворот, другие наводили на них пушки с картечью. Но курды вновь просчитались - их глашатай пообещал вырезать всех при любом исходе, а как курды режут пленных, защитники крепости уже видели. Точку в споре поставила пуля, поразившая Пацевича в спину - и до сих пор не ясно, был ли это рикошет или выстрел из крепости. Но по факту получилась военная хитрость: "партия сопротивления" взяла верх над "партией капитуляции", и воодушевленные Штоквичем и Хан-Нахичеваньским солдаты открыли ураганный огонь, к которому курды были совершенно не готовы. Поверившие, что добыча уже в их руках, они окружили крепости плотной толпой, где теперь несколько тел могла прошить одна и та же пуля. Внезапность и убийственность атаки превратила курдское ополчение в бешеную, неуправляемую толпу, вышедшую из под контроля и турецких офицеров, и собственных шейхов. Откатившись в городские кварталы, за проигранный бой разбойники сполна отыгрались на мирных жителях, устроив чудовищную резню. Рассказы очевидцев полнятся упоминаниями о сожжённых заживо людях, о младенцах на воздетых штыках, об изнасилованных женщинах, которым курды в последний момент акта перерезали горло. Конечно же, первыми жертвам резни стали армяне, но увидев, что многие из них бросились за спасением в турецкий квартал, курды и его обитателей вырезали без раздумий. Русским же оставалось лишь смотреть на это всё сверху, понимая, что не смогут спасти горожан - разве что погибнуть вместе с ними. Лишь некоторых бежавших к стенам детей удавалось затащить в крепость на верёвке. Фаик-паша же смотрел на всё это с другой стороны, но предпочитал не вмешиваться, понимая, что битва за Баязет лишь начинается - от штурма турки перешли к блокаде.
5.
"Баязетское сидение" продлилось три недели, и хотя вокруг дворца Исхак-паши шла непрерывная стрельба, основным оружием осаждающих стали жажда и голод. Русские пушки не могли поразить врага на высотах, турецкие - не пробивали каменных стен, а единственный поединок двух тяжёлых орудий 18 июня кончился победой защитников. Солдаты регулярно устраивали вылазки за водой, и участники этих вылазок стали элитой - ведь воду они тоже пили регулярно, а потому были здоровее и сильнее. Еды и воды не хватало, спать стало невозможно из-за расплодившихся в отсутствии мытья вшей, а вести огонь солдаты могли только лёжа, так как отдача сбивала их с ног. Спасением для осаждённых стал дождь 24 июня, хотя упившись водой, пол-гарнизона свалилось на несколько дней с дизентерией. Помимо солдат в крепости было несколько армянских детей и даже единственная женщина Александра Ковалевская - вдова убитого подполковника, как медсестра и повар попавшая на фронт вместе с ним. Ей была выделена отдельная комната и расширенный паёк, а с гарнизонным врачом Ковалевская договорилась, что если турки ворвутся в крепость - он застрелит её. Фаик-паша за время осады 9 раз предлагал Штоквичу капитуляцию, с каждым разом на всё более и более выгодных условиях, но предпоследнего парламентёра защитники повесили, а последнего - выкинули из окна, следующего пообещав пристрелить на подходах. Тем временем двое русских лазутчиков смогли пробраться через горы в Игдир, и 26 июня Эриваньский отряд во главе с Кербалаи Хан-Нахичеваньским двинулся на помощь Баязету. 28 июня осада была снята, а из открывшихся ворот солдаты сразу кинулись к ручью. Но целью той операции было только спасение гарнизона - на глазах турецких войск русская армия вновь отступила за горы.
6.
По итогам войны султан уступил Баязет России, но те самые договорённости с Австрией и Германией обернулись Берлинском конгрессом, который классическим образом сделал из "перемоги" "зраду". Однако о Баязетской резне не случайно прослышал весь мир: Берлинский конгресс значил и переход Турции из под английской опеки в германскую, а слово, сказанное по-английски, не только в наше время стоит миллиона слов на всех остальных языках. Из "страны на пути европейских реформ" Османская империя стремительно превратилась в "дикарскую деспотию", а Суэцкий канал англичане вскоре забрали себе вместе со всем Египтом. Богатый торговый Баязет превратился в захолустье ещё в 1860-х годах, и его штурм русской армией в октябре 1914 года, в самом начале наступления, остался совершенно проходным эпизодом Кавказского фронта. Геноцид армян дошёл сюда лишь в 1918 году - но был особенно жесток и тотален: к концу войны от города осталась лишь деревня Юкары-Баязет (Верхний Баязет), упразднённая в 1927 году за малолюдностью...
7.
Но дворец Исхак-паши перестоял все 5 или 6 войн, землетрясение в 1840 году и несколько десятилетий забвения, когда Восточная Анатолия оставалась полувоенным районом, ждавшим советского вторжения. Фотографии руин на скале были известны в мире - ведь Догубаязит остался восточными воротами Турции, через которые проходила легендарная "Тропа хиппи" - а ездить ей на самом деле не гнушался и немецкий пенсионер. Дворец Исхак-паши стал главной исторической достопримечательностью Восточной Анатолии задолго до того, как Турция извлекла из забвения Ани или Ахтамар. В 2004-11 годах здесь прошла масштабная и довольно спорная реставрация, нахлобучившая на старые стены стеклянные крыши.
8.
Но - войдём в те самые ворота, по которым Исмаил-хан готовился бить картечью: на прошлых кадрах их портал изнутри и снаружи. У ворот - касса со стандартной для турецких музеев ценой билета в 7 лир. Правда, как такового музея здесь нет - за воротами встречают лишь каменные стены, и ни одного экспоната на все 360 залов дворца.
8а.
У самых ворот - Молочный фонтан, как называли его местные жители за исключительно вкусную воду. Вода поступала сюда из горных ключей по трубам, которые Ахмед Фаик-паша и догадался перебить:
9.
За воротами - Передний двор, сочетавший роль хозяйственного двора, воинского плаца и зала ожидания:
10.
Справа от него - палата стражи:
11.
Под который - темницы из 6 камер на глубине 21 метр. Самым известным их узником был Амади Пьер Жюбер, посланник Наполеона в Персию, в 1805 году арестованный на османской границе.
12.
С лестницы, ведущей к темницам, можно увидеть трубы - по соседству располагалась печь для отопления дворцового комплекса:
12а.
Слева от Переднего двора неприметные ворота ведут в ещё один двор:
13.
Служивший каретником и конюшней:
14.
Стеклянная крыша - на месте хозяйственных зданий, частью разрушенных войнами, частью разобранных на камень в 1930-х годах при строительстве Догубаязита. Под ними была грандиозная система подвалов:
15.
На этот раз - не темниц, а закромов и арсеналов:
16.
Но в землю уходят они на десятки метров, и сквозь рукотворную кладку порой проступает скала:
17.
Над дворцом нависает гора, со склонов которой на него открываются лучшие виды на фоне долины. Но при нас на там шло какое-то благоустройство, дорожки были перекрыты, а по голому склону мы поленились лезть.
18.
Лестницы в подвал спускаются через вторые ворота, ведущие из Переднего в Парадный двор:
19.
Хозпостройки, на месте которых теперь стеклянное пространство, скорее всего, глядели сюда глухой стеной. Мечеть с высоким минаретом, в войнах служившим смотровой вышкой, и мавзолей Джылдырогулларов стоят на углу основных помещений дворца - Диванханы и Гарема:
20.
Слово "диванхана" в инфостенде переводят как Зал Совета: фактически, здесь была администрация Баязетского санджака. Туда ведёт роскошный портал:
21.
На котором не случайно видны следы пуль и осколков - после всех войн диванхана не отличается внешне от Палаты стражи - те же каменные стены и стеклянные потолок. Поэтому лучше покажу её снаружи, через резные окна:
22.
Здесь же - библиотека:
23.
И покои для знатных гостей и сановников с полочками в стенах и каминами:
24.
Обратите внимание, какие широкие у дворца окна: для пашей это был явный просчёт, но минус на минус дают плюс - узкие бойницы для русских солдат что в 1829, что в 1877 явно были бы сподручнее. Впрочем, окна сохранились лишь на дворовой стене, а с внешней стороны многие комнаты раскрываются прямо в ущелье:
25.
Отличные виды на Догубаязит в окружении острых скал открываются со многих точек. Поэтому здесь меня больше впечатлил ближний план - деревянные опоры давно рухнувшей лоджии с фигурами львов:
26.
Коридоры Диванханы...
27.
...приводит к маленькой дверце в резном портале:
28.
Пройдя туда, невольно задираешь голову - дверца ведёт в высокий зал дворцовой мечети:
29.
Михраб:
30.
И резьба на стенах:
30а.
Снова выйдем во двор, с другой стороны которого располагается Гарем. Это слово с подачи голливудского кино успело обрасти обилием эротических ассоциаций, но на самом деле гаремы - это всего лишь та часть дворца, где жили сами хозяева. В более обширных резиденция, как у бухарского эмира или у хивинского хана (не говоря уж, наверное, о стамбульском дворце Топкапы), гарем был полностью обособлен, но курдские санджак-паши жили чуть поскромнее, а потому их гарем сочетался с церемониальным залом. Его ворота - пожалуй, красивейшая часть всего дворца:
31.
Резьба достойна Ахтамара - но мусульманская донельзя:
32.
33.
Хотя в попытках князьков из глуши утереть нос столичным государям можно и каноном пренебречь - вход стерегут всё те же львы, видимо служившие гербом Джылдырогулларов:
34.
Ворота ведут к лабиринту коридоров:
35.
36.
Раскрывающих в небольшие комнаты - уж не знаю, паша тут жил, его наследники, или жёны да наложницы. В одной из этих комнат Александра Ковалевская заторможено кивала доктору, показывающему ей спасительный револьвер.
37.
А вот Попов с Панютиным или Штоквич с Пацевичем спорили под сводами одного из трёх крупнейших залов. Вряд ли на кухне - хотя она, пожалуй, самое объёмное помещение дворца:
38.
Отмеченное камнем с надписью, кажется перенесённым сюда из какой-то не сохранившейся постройки:
39.
Рядом - баня:
40.
А чуть в стороне - и собственно церемониальный зал, скорее всего и служивший в обеих оборонах штабом:
41.
С тонкой резьбой на колоннах и стенах:
42.
42а.
43.
44.
И остаётся лишь порадоваться, что здесь каменное Закавказье, а не кирпичный Иран или глинобитная Средняя Азия. Резьба пережила все взрывы и пожары, а ведь наверняка помимо неё были тут и фрески, и изразцы, и пышные ковры да роскошная мебель.
45.
Теперь только голые стены, в которых легче признать казарму, чем гарем:
46.
Между тем, всего этого мы рисковали не увидеть, и спасибо тут стоит сказать моей интуции - хотя на часах была лишь середина дня, я торопился в Старый Баязет, и в Догубаязите вместо того, чтобы 40 минут подождать долмуша, раскошелился на такси - в Турции оно не средство передвижения, а роскошь, и 5 километров, даже после небольшого торга, влетели мне в 3-4 десятка лир (3-4 сотни рублей). Однако оказавшись у кассы в 13:50, мы обнаружили, что дворец закрывается в 14:30. Причём как бы и не по расписанию, а на спецобслуживание - покидали резиденцию Исхак-паши мы на глазах у сразу нескольких свадьб:
47.
Военные у входа наводили на мысль, что женили тут генеральского сына:
48.
Нам же оставалось погулять по окрестным скалам, по развалинам армянского Даройнка, да спуститься в город и сесть там на маршрутку в Ыгдыр. Соседом в ней оказался азербайджанец из Нахичевани, сумевший даже немного объясниться по-русски. В сумерках, на перевале Харабабазар (1671м) под ледяным куполом Арарата мы вновь пересекли бывшую границу Российской империи.
49.
Но про сам Ыгдыр - в следующей части, а вот скоро я её напиши или через 2-3 недели - пока не готов сказать.
Часть 1
из блога
varandej
Свежие комментарии