Быть человеком непросто, иногда – очень сложно. А в определённых ситуациях быть человеком крайне тяжело. Достаточно часто индивиду проще и легче стремительно деградировать до психического состояния стадного/стайного животного, чем наперекор всему сохранять свою человеческую сущность. И тогда вроде бы люди внезапно начинают дружно блеять или выть. На смену обществу приходит стадо и стая. Духовное резко схлопывается, а психологические процессы начинают протекать так же, как это происходит у баранов, шакалов или обезьян.
Очень часто возникают ситуации, когда не быть человеком проще, легче и даже целесообразнее. Человеческое – тяжёлая ноша. Оно вынуждает своего носителя постоянно соотносить себя с другими людьми, обществом, моралью, нравственностью, и, наконец, Богом. Бытие животного – по ту сторону добра и зла. Оно гораздо проще, функционально и нередко эффективнее. Таракан не совершает внутренних духовных усилий, он не делает сложный выбор, касающийся его самого, он не преодолевает себя самого, у него нет свободы выбора, он просто функционирует в рамках своей биологической программы: ест, испражняется, сидит в щёлке, убегает, прячется, размножается и, в конце концов, умирает. Многие люди в своём бытии похожи на тараканов.
Удивительно то, что в экстремальных ситуациях, оказываясь между честью и бесчестием, между добром и злом, между жизнью и смертью, одна часть людей, в невероятном усилии, поднимается в духовном, нравственном, умственном развитии на более высокую ступень, а другая опускаются на уровень животного.
По сути, человек отличается от примата степенью личной свободы, являющейся свободой выбора.
В этом смысле показательна христианская доктрина, в рамках которой Бог создал Адама по своему образу и подобию, наделив его способностью свободного выбора между правдой и ложью, между любовью и ненавистью, между добром и злом, между спасением и гибелью. До человека он создавал всё живое без этой способности. В отличие от той же обезьяны, человек способен самостоятельно делать личный, фундаментальный выбор наперекор даже той биологической программе, которая управляет присущей ему тварностью.
Свобода обезьяны не ограничена ничем кроме вмонтированного в неё набора инстинктов и социо-биологических правил обезьяньего стада. Иначе говоря, обезьяна может делать всё, что ей угодно, но только в рамках своей жёсткой биологической программы. За рамки этой программы она выйти не может. Таким образом, назвать обезьянью свободу свободой можно лишь условно.
Человек же не ограничен биологической программой. Она в нём есть, ибо ему присуща животная природа, но его надбиологическая (человеческая) сущность способна подавлять запрограммированную тварную составляющую, преодолевая даже базовые биологические инстинкты, в том числе и инстинкт самосохранения.
Таким образом, самодостаточная нетварная составляющая человеческой природы, не обусловленная внешним и внутренним принуждением, и является его подлинным «Я», представляющим собой действительную свободу в чистом, концентрированном виде. Это, если говорить понятиями христианской доктрины, – образ и подобие Божьи.
Поэтому каждый Homo sapiens по своей сути представляет собой некую бинарность: с одной стороны он – животное, обезьяна, а с другой – надтварная сущность – человек. И чем меньше в нём обезьяны, тем больше в нём свободы. Чем более он свободен, тем менее в нём животного начала.
Взаимодействуя, люди формируют общество на основе духовной, психологической и умственной комплиментарности. Таким образом они дополняют друг друга. В таком сообществе нет принуждения и тем более насилия. Оно – свободный эмоциональный и рациональный выбор свободных индивидов.
Социум обезьян – стадо. Стадо не результат свободного выбора обезьян, а биологическая предопределённость, обусловленная фактом их рождения в стаде. Стадо и его особи существуют в рамках жёсткой биологической программы, которая одновременно является и внешним (социальным) и внутренним (психическим) принуждением.
Человек не может существовать по законам обезьяньего стада. Для этого в своём индивидуальном развитии он должен опуститься на уровень примата, т.е. его сознание должно «обезьяниться». В данном случае имеет место абсолютная несовместимость форматов.
Поэтому, когда некое человеческое сообщество по какой-то причине перестаёт быть свободным, люди из него бегут, а те, которые в нём остаются, либо уходят в глубокую самоизоляцию, минимально контактируя с внешним миром, либо духовно-психологически деградируют до уровня приматов, существующих в рамках внешнего и внутреннего принуждения.
Любое тоталитарное общество – это совокупность индивидов, которые в своей психологической, поведенческой и организационной специфике низведены до стадного состояния. Особь человеческого стада мало чем отличается от особи обезьяньего стада. В обоих случая главную роль играет биологическая программа, а надприродное, духовное, то есть – человеческое либо изначально отсутствует, либо безжалостно подавляется.
Нетварная составляющая человеческой природы самодостаточна и не поддаётся принуждению. Поэтому, чтобы уничтожить предпосылки человеческой свободы, подчинить людей чьей-то власти, их необходимо предварительно оскотинить, опустить на уровень животного, возбудить в них до предела базовые звериные инстинкты, и тогда, используя эти инстинкты, над ними можно безраздельно властвовать, используя самые примитивные методы дрессировки и манипуляции.
И в этом нет ничего удивительного. Если индивиды деградировали до обезьяньего состояния, если их мысли и действия – производные от животных инстинктов, удерживать их в рамках социальной организации возможно лишь с помощью голого насилия, усиленного скрытым принуждением.
Поэтому, когда в каком-то обществе звучат призывы к единомыслию и единообразию, диктатуре и тоталитаризму, и при этом данные призывы выглядят вполне резонно для самих членов этого общества, сие означает, что сознание его членов мало чем отличается от обезьяньего. Диктатура и тоталитаризм необходимы только тем индивидам, которые способны организоваться в сообщество лишь с помощью ошейника, намордника, цепи и палки.
В этом контексте весьма показательны высказывания некоторых представителей украинской правящей элиты, которые в силу своей индивидуальной специфики, говорят вслух то, о чём молча думает весь правящий класс Украины.
Так, к примеру, в июне этого года…
Полностью читать ЗДЕСЬ
Свежие комментарии