Вот говнюки какие эти ваши любимые декабристы

Заключенные регулярно заказывали книги, газеты и журналы,в том числе, иностранные, развлекались чтением и беседами, ну, и конечно, письмами «жестокому тирану» Николаю I. И до такой степени они его полюбили, что и словами не рассказать!

Каховский, например, в своих письмах из крепости к Императору Николаю I, свою вину перекладывавший на общество заговорщиков.
“...Намерения мои были чисты, но в способах, я вижу, заблуждался. Не смею Вас просить простить мое заблуждение, я и так растерзан Вашим ко мне милосердием: я не изменял и обществу, но общество само своим безумием изменило себе”. А он так, мимо проходил…с пистолетом…

Каховский стал “обожать” Царя. Николай напомнил ему:
— А нас всех зарезать хотели.

У Каховского не нашлось мужества признаться, что он больше всех хотел уничтожить ВСЕХ Романовых.

И как же он возненавидел Рылеева, когда узнал, что тот вел с ним и Якубовичем страшную игру: выбирал, кто из них возьмет на себя смертный грех цареубийства, подогревал каждого, не открывая своих намерений использовать своих приятелей как орудие убийства. Как утверждает Цейтлин: “Рылеев хотел, чтобы покушение на царя осталось единоличным актом, а не делом общества, тогда, в случае неудачи, обществу не грозила бы гибель, а в случае удачи оно пожало бы плоды, не неся тяжести морального осуждения и народного негодования. Для идеалиста-поэта, это был не лишенный макиавеллизма план”.


Между Рылеевым, Каховским и Якубовичем, — по определению Цейтлина, создалась “кошмарная атмосфера”. Петр Каховский, убийца Милорадовича,1816 году разжалован из юнкеров в рядовые и сослан на Кавказ в действующую армию. По советским объяснениям — за вольнодумство. На самом деле — «за шум и разные неблагопристойности в доме коллежской асессорши Вангерстейм, за неплатеж денег в кондитерскую лавку и леность к службе».

«Смоленский помещик, проигравшись и разорившись в пух и прах, он приехал в Петербург в надежде жениться на богатой невесте; дело это ему не удалось. Сойдясь случайно с Рылеевым, он предался ему и Обществу безусловно. Рылеев и другие товарищи содержали его в Петербурге на свой счет». Это о сподвижнике вспоминает декабрист Якушкин.

По документам Следственной Комиссии, в день последнего перед мятежом собрания Рылеев уговаривал Каховского еще до присяги проникнуть во дворец и убить императора Николая — поскольку Каховский «сир», ни родных, ни близких у него почти что нет, а значит и плакать по нему особенно некому. Каховский пообещал, но струсил…

“Рылеев все время подкармливал денежными подачками будущего цареубийцу. Каховский временами начал подозревать, что Рылеев предназначает его на роль наемного убийцы, и догадки были близки к омерзительной истине”.

Впрочем, Пестель тоже готовил цареубийц. И планировал, что убийцей будет человек, не принадлежащий к тайному обществу.«Вот юнкер Лосев Николай Иванович, гусар. Для покушения на жизнь покойного государя (Александра I) считали и Лосева, но ему о сем не объявляли, и членом общества он не был». ( Кстати, Лосев не понес никакого наказания). И, конечно, был еще прекрасный вариант на роль смертника: Лунин. Правда, Лунин об этом не знал..

Но это всё в прошлом...Теперь они пишут, молят, раскаиваются. Письма Одоевского,например, по словам Цейтлина ( уж советский историк, любящий декабристов) " это животный, кликушечий вопль”

«Несгибаемый Пестель» проникся раскаянием и почему-то понял, что жизнь его принадлежит Государю. И совершенно не хотел теперь , чтобы его судили по закону, а добивался того, против чего и бунтовал : чтобы царь обратил на него свое теперь уже прекрасное право стоять выше законов и творить милость. “Все узы и планы, которые меня связывали с Тайным Обществом, разорваны навсегда. Буду ли я жив или мертв, я от них отделен навсегда... Я не могу оправдаться перед Его Величеством. Я прошу лишь пощады... Пусть он соблаговолит проявить в мою пользу самое прекрасное право его царственного венца и — Бог мне свидетель, что мое существование будет посвящено возрождению и безграничной привязанности к Его священной персоне и Его Августейшей семье”.

Господа подследственные усердно дают показания.
Кого же они только не оговаривали! Но, слава Богу, царские сатрапы отличались удивительной недоверчивостью и все показания тщательно проверяли.

А ведь омерзительные говнюки эти декабристы, не правда ли?