У меня прямо через дорогу ― кафе-тезка. «Дервиш» называется. Я поутру пью там огненный кофе из турки с ледяными ломтиками арбуза. Смотрю по ТВ новости. Обсуждаю их с барменом.
Последнее время довольно часто про солнечную Грузию показывают. Бармен, протирая бокалы, вполглаза, но завистливо смотрит на толпу на проспекте Руставели. Вздыхает, типа нам бы так: драки с полицией, дубинки, кровь, слезы, сопли, демократия...
Спрашивает, бывал ли я Джорджии. У меня мелькает в сознании фантасмагорическая картинка, где громадный океанариум и Центр Мартина Лютера Кинга соседствует с православными куполами. Я говорю, что бывал и в той Джорджии, что штат в Америке, и в той, что типа сама по себе.
«А у нас так будет?» ― с восторгом и надеждой показывает он на экран. «У вас было!» ― разочаровываю я его. Потом все же утешаю: «Раз есть такие продвинутые юноши, как ты, может, еще повторится». Описываю ему радужные перспективы такого сценария. Сейчас, например, его соотечественники толпами едут в вечно дождливый Батуми за мимолетной и недорогой местной девичьей лаской. А если замутить хорошую бучу у себя: свергнуть парламент, уволить силовиков, разрушить экономику, ― уже генацвале поедут толпами сюда за еще более дешевыми ласками. Ну и ты, мальчик вроде красивый, не только барменом будешь...
Рассказываю ему анималистскую притчу о том, что самец ласки, прежде чем поиметь свою самку, имеет её подруг. Это называется «предварительные ласки». «Вот вы тогда и будете проходить по этой категории». Он не понимает. Я не объясняю. Зной. Нега. Волшебный кофе. На улице не орут, не визжат, не скачут и не жгут шины. Но все так «тонко»...
В Иверии я первый раз оказался еще как гость президента Шеварнадзе. Все было хорошо, хотя и бедновато. Пока я не нарушил законы гостеприимства. Его пресс-секретарь предложил нам выпить стоя за русских. Все удивились, но он лукаво добавил: «За русских лохов, у которых мы по дешевке берем нефть и газ. У которых забрали их душу – романсы (он показал бокалом на Нани Брегвадзе, которая как раз волшебно исполнила старинный романс). У которых, вах, мы даже забрали их дешевых телок...».
Я отказался пить. Шева обиделся: так не ведут себя гости. Мне предоставили бывшую госдачу Берии, и я уехал жаловаться в подушку атомному Лаврентию Павловичу. Диктаторы и сатрапы разбираются, вах, в тонких материях. Но ночью он мне не приснился и не поведал, почему великие народы так терпеливы к хамству и унижениям...
Потом была Сакартвело президента Саакашвили. Я помог с ним встретиться одному моему европейскому другу – академику-энциклопедисту. Тот вернулся обескураженный. Дружба с Михаилом не заладилась. Началось вроде хорошо. Говорили о книге академика про лорда Байрона. В ней повествовалось про то, как «мрачный эгоист» спас целую Англию. Унылая страна позапрошлого века: серая Темза, бесконечные дожди, туманы... Удавиться от тоски. И хромой стихотворец придумал для соотечественников сладкий сон: там, мол, за морями-туманами, есть сладкая Греция – вечная нега, пряные маслины, душистые рецина и коккинели, полногрудые смуглянки в тесных туниках. Пиршество для души и тела! Англичане и коротали промозглые зимы в вискарной полудреме, полумечтаних про дивный край...
«Ну и, не выдержал я, что же здесь могло Михо не понравиться?» «Я сказал потом, что Грузия – это сладкий сон России. И не надо было её будить, чтобы грезы мечтательных славян не превратились в суровую реальность строгих янычар или лукавых персов».
Я вспомнил «Зимний вечер в Гаграх» и согласился. Потом сам встречался с Михаилом. Аккурат за три дня до войны. Он был сильно напряжен и прилично пьян. Я сказал ему: «Не знаю, к чему вы готовитесь, но не будите лихо».
Разбудили! Натворили! Нагадили! Но так хочется грезить о приятном. Южные томные звуки, волшебные ароматы, застольные речи, дивные закаты, приличные откаты – все это так убаюкивает. Попустило...
Но Грузия вдруг опять…
Полностью читать ЗДЕСЬ
Свежие комментарии