Знаете ли вы, почему Игорь Валерьевич Коломойский такой удачливый. Конечно же, вы не знаете, почему Игорь Валерьевич такой удачливый. Потому, что если бы вы это знали, он не был бы таким удачливым.
Игорь Валерьевич любит шаурму. Но не в этом причина его удачливости. Удачу ему приносит хорошее знание психологии украинских барыг, превратившихся за 25 лет из мелких кидал и воришек в элиту нации: финансистов, политиков, промышленников. Эти люди служили даже не вторым, а третьим-четвёртым-пятым эшелоном обслуги «авторитетов» в лихие 90-е. Они были трусливыми, глупыми и блеклыми. Поэтому выжили в войнах преступных кланов. Их не убивали, поскольку они не представляли опасности. Их просто не замечали. И вот, когда первые два эшелона «братков» полегли в борьбе за место под солнцем, на свет божий из нор вылезла эта плесень. Смелые, активные, инициативные погибли. Умные тихо растворились где-то в Европе или Америке. Оставшиеся ничтожества унаследовали бизнес-империи и капиталы, созданные их погибшими хозяевами.
Опыт подсказывал им, что надо бояться конфликтов. Вступив в конфликт, можно погибнуть. Поэтому они избегали открытых публичных столкновений, в случае возникновения противоречий быстро договаривались на основе компромисса. Убивали и грабили исподтишка, стараясь, чтобы жертва не догадывалась, кто на неё напал, и не могла отомстить, даже если выживет.
Игорь Валерьевич – совершенно другой человек. Во-первых, он стремился к самостоятельности даже в те древние времена, когда работал простым валютным менялой. Во-вторых, он не боялся принимать на себя ответственность и не избегал конфликтов. По своему характеру Коломойский ближе к выбитой в междоусобных войнах «братве» 90-х, чем к их наследникам – нынешним миллиардерам. Он легко нащупал генеральную слабость своих коллег по олигархату – боязнь открытого конфликта. Именно на этом Коломойский выстроил стратегию своего успеха.
Он всегда начинал с конфликта. Гена (Корбан) и Боря (Филатов) обеспечивали силовое, информационное и юридическое давление на жертву. Конфликт быстро нагнетался до уровня, который, казалось не предполагал мирного решения. Жертва смертельно боялась прямого столкновения, но ничего не могла сделать – её усиленно заталкивали в конфронтацию. И тут на сцен появлялся Коломойский, произносивший нечто вроде «за что мы воюем?» и предлагавший компромисс: поделить сорный актив пополам. Жертва, которая накануне уже готовилась жить под прицелом, отбивать атаки боевиков на свои предприятия, подвергаться преследованию со стороны коррумпированных налоговых органов, прокуроров и судей, радостно соглашалась на такое «щедрое» предложение, моментально забывая, что пополам делится её имущество, что она теряет, а Колмойский приобретает.
Тимошенко в политике является аналогом Колмойского в бизнесе. Оба живут и успешно действуют только в обстановке постоянного конфликта. Оба выигрывают за счёт нагнетания напряжённости и демонстрации готовности идти до конца. Оппоненты сдаются им не просто не исчерпав возможности к дальнейшему сопротивлению, но имея гарантированную возможность победить в конфликте. Именно поэтому Юлия Владимировна и Игорь Валерьевич, сколько бы раз судьба не сводила их в борьбе с одними и теми же врагами, не могут долго уживаться мирно в рамках одной системы, немедленно начиная конфликтовать. Их образ мыслей и действий предполагает наличие одного лидера и каждый из них не собирается с кем бы то ни было делить лидерство.
Слабость системы Коломойского-Тимошенко заключается в том, что если с ними отказываются договариваться, то выясняется, что деньги и силы потрачены зря, победа в конфликте (которая должна была всё окупить и ещё принести прибыль) не одержана, затраты следует списать в чистые убытки.
Неудачи Коломойского связаны с тем, что он поверил в универсальность своей системы и попытался применить её не только к заматеревшим украинским барыгам, но и к сверхдержавам. Он никак не может понять и поверить, что сверхдержавы (да и обычные государства) с барыгами не договариваются (с бандитами и олигархами тоже). Не договариваются просто потому, что начав подобного рода переговоры, они перестанут быть государствами.
Когда Коломойский в 2009 году крал «Укртатнафту» у «Татнефти», он считал, что открывает себе дорогу в Казанский и Московский кремли. Он был очень удивлён, когда понял, что с ним никто не будет говорить, сколько бы он ни передавал через посредников свои предложения. По-моему он до сих пор так до конца и не поверил, что Путин с ним за один стол не сядет. Единственный его шанс уцелеть – положить украденное на место. Иначе рано или поздно за ним придут, где бы он ни скрывался.
Я думаю, что Коломойский ничего не понял и ничему не научился потому, что в отличие от своего эмоционального подчинённого Бори (Филатова), который поддержал майдан по глубокому внутреннему убеждению, Игорь Валерьевич пошёл в «жидобандеровцы» пытаясь улучшить свою переговорную позицию в так и не начавшемся диалоге с Путиным. Коломойский захватил Днепропетровск и готов был положить его на стол, ради достижения договорённости с Кремлём. Но оказался «незамеченным», поскольку государства с олигархами не торгуются.
Затем, уже после майдана, Коломойский также попытался сыграть с Порошенко и США. Он повысил ставки почти до уровня вооружённого конфликта с Петром Алексеевичем, в котором перевес мог бы оказаться на стороне Коломойского. И получил прямой приказ из-за океана прекратить бузу, сдаться и, под американские гарантии уехать в свою любимую Женеву. Прошло четыре года и Коломойский своей неуёмной активностью всё же достал американцев. Против него возбудили уголовное дело и пришлось ему скрываться в Израиле.
На Украине из играющих на повышение ставок осталась только Тимошенко. Но и её игра на повышение с Януковичем, в результате которой она надолго оказалась в тюрьме, научила, что её система борьбы за власть и влияние не универсальна. Поражение потерпеть легче, чем добиться победы. Поражения же бывают столь катастрофичными, что можно больше и не подняться. После того, как Янукович отправил её на нары, Тимошенко возвращалась в большую политику около пяти лет, окончательно вернувшись только в 2016 году. Но сама возможность вернуться появилась у неё лишь потому, что соперники её оказались слабыми, глупыми и трусливыми. Они традиционно уступали Тимошенко там, где могли без проблем задушить её.
И вот Тимошенко и Порошенко столкнулись в борьбе за президентский пост. Пётр Алексеевич, понимая, что выборы не выиграет, решил отменить их с помощью военного положения. Тимошенко попыталась воспротивиться этому плану. В результате, точно в стиле украинской политики, родился компромисс, не удовлетворяющий ни одну из сторон и делающий обострение борьбы неизбежным.
Добившийся введения военного положения, пусть и в усечённом виде, Порошенко безусловно находится в лучшей позиции. Ему теперь значительно легче будет военное положение продлить и расширить, распространив на всю страну. Но сможет ли он воспользоваться своим перевесом? Для этого Порошенко необходимо действовать правильно, то есть целенаправленно, жёстко и бескомпромиссно.
Такие правильные действия, предполагают принятие на себя ответственности за массовый террор. То есть, речь идёт о том, что победителю достаётся всё и пусть проигравший плачет.
Однако способность Порошенко к…
Полностью читать ЗДЕСЬ
Свежие комментарии