Здравствуй, моя любимая подруга Маня! Как твои дела, как здоровье?
Давно тебе не писала, так как была занята делом, ну прям таки для меня самым важным – ищу я благодати Божьей, а по умному – просветления.
Нет, Маша ,я не с дуба рухнула – нет.
Эта мысля ко мне пришла недавно – сильно я, Маня, болела в этом году, однако. И вот лежу я и думаю (видать совсем мне плохо было, видать умирать собралась) что же я в жизни-то этой видела, зачем приходила?
Вот помру, что Богу скажу?
Жизнь ты мою знаешь – ничего-то в ней хорошего не было: муж пил да бил, детей поднимала да за хозяйством смотрела. Не думаю что Господь мне просто так енту судьбу написал. Сильно про Бога думать некогда было, только когда совсем плохо было – молилась и помощи просила. Теперь, думаю, ежели выздоровлю, пойду Бога искать, да и узнаю – зачем я в эту жизнь пришла.
Как подумала, так и сделала: только на ноги встала - так в церковь и понеслась. Батюшка у нас хороший, все так доходчиво объяснил - мол, за грехи ты страдаешь, молись и терпи, да в Боге укрепляйся. Живи праведно: тебе нахамят - а ты прости, и ничего от жизни не требуй – довольствуйся малым. Жизнью праведной Бога и сыщешь.
Полегчало мне. Посветлело на душе, и пошла я до дому. А к вечеру я телевизор смотрела – такая там передача интересная шла, про разные заморские религии и направления - кто как Бога ищет. Вот, думаю, они охальники и иноверцы, как их только Бог терпит. Почему допускает, чтобы веры разные были? Раз, думаю, Бог допускает, надо мне самой с этим разобраться. Говорят, все дороги ведут к Богу, и неважно через какую дверь ты к нему идешь.
Первое, что я встретила - это были люди, которые через тело Бога искали – свернутся калачиком аль ногу за спину закинут и сидят. Или стоят. Или мантры поют. Или тело чистят (как говорят, чакры, я сама не знаю что это такое, только говорят, что это у нас в невидимом теле такие воронки энергетические. Говорят, ежели их прочистить - здоровой будешь и Бога познаешь). А про благодать они говорят, что это просветление. Решила и я просветленной стать – то есть жить в благодати.
Сказано – сделано. Ох, связалась я узелком кое-как, закинула ногу за спину и все жду: когда же просветление начнется. Не началось – только с трудом разогнулась – думала так всю жизнь и проживу, свернувшись. Видать, не моя эта дверь.
Пошла я дальше. Там связываться не надо было, надо было только сидеть пряменько и медитировать. И вот когда хорошо намедитируешь, так это просветление с тобой и случится… Главное - ни о чем не думать: ум успокоить, чтобы не болтал. Говорят мне: как ты Бога услышишь, ежели все время болтаешь? Ты даже в молитве или просишь, или жалуешься. И точно, в тишине–то я его никогда и не слушала. А у меня, Маня, как назло – всякие мысли полезли: то про корову нашу, то про курей, то че по хозяйству сделать надо. Аж сладу нет – лезут и лезут. Аж вспотела пока мысли отгоняла.
А мне люди умные посоветовали: пусть мысли себе текут – как вода в речке текёт и текёт себе, а ты сиди себе на бережку и расслабляйся. А еще они сказали, что это меня Эго так колбасит, это оно меня к Богу не пускает. Что такое Эго, где оно находиться – я так и не поняла.
Только после медитаций этих у меня люди в телевизоре какие-то плоские стали – ну совсем не настоящие. Я раньше ежели какой сериал смотрела – так обрыдаюсь, как переживаю за них. А теперь они как мультики – не настоящие совсем, и смешно даже, что это я так над чужой жизнью убивалась. Ну и на что мне ихние страдания?
Ну ладно, Маня, пора прощаться,
С наилучшими приветами.
Твоя подруга баба Клава
Здравствуй моя любимая подруга Маня!
Как Маня жизнь у тебя? Все ли в порядке?
У меня все идет своим чередом, продвигаюсь потихонечку.
А сейчас, Маня, узнала я, что какую-то индиви... индиви... дуальность (прям не выговоришь), тьфу ты Господи, надо терять.
И так меня, Маня, как закосоротило, так, Маня, за душу взяло, не могу ее терять - и все тут (хоть и не знаю до конца что это такое). Умные люди-то рассказали, что индивидуальность – это как маска, как роль, и чтобы до Бога дотянуться – надо ее–то и потерять. Пустотой стать. Мама дорогая! Дак как мне жизнь свою жалко стало, хош и кривенькая да косенька, да моя! И я это Я.
А они наседают – и жизнь за ради благодати этой потерять можно. А для меня это, Маня, хуже смерти – ежели помру - так в Царство Небесное попаду (я на это, Маня, всю жизнь надеялась). Вот как я, Маня, думала: как помру, проведет меня Святой Петр в рай (ежели конечно грехов не найдут), посадит меня возле праведников, да в раю наслаждаться буду ихними беседами. А тут вона че – ничего говорят этого нет: ни рая, ни ада, а сплошная пустота, которая и есть Бог. А я, Маня, должна в ней раствориться. Потому как пустота это и есть суть все.
Да как же я это сделаю? Я вот стараюсь–стараюсь, только чето не выходит. Как посмотрю на внуков, так и думаю: это что же - они тоже пустота, они что же - мне только кажутся? Ой, думаю, верните мне прежнее. Знать я ничего не хочу. Хочу еще в эмоциях поплескаться, хочу любить и ненавидеть. Да за удовольствиями побегать! А что, Маня, - и чаек вкусный попить с вареньицем, или еще чего!
Я вот, Маня, поняла: мы всю жизнь за удовольствием бегаем, а Бога не ищем. Хотя, как мне люди умные сказали, мы пришли сюда чтобы в Боге возрости (это вот ежели хочешь из первого класса в десятый попасть – спускайся на Землю. Тебя попинают - а ты простишь, в душе Бога сохранишь и не заропщещь. Нехай бьет – мое дело в Любви Божественной оставаться. А теперь новенькое – и прощать никого не надо, так некому и некого и не за что прощать; ибо все это иллюзии да сновидения. Ничего себе – сновидение: я на днях топором дрова рубила, да деревяшка в ногу попала. Так аж глаза на лоб полезли – какое тут сновидение? Больно же! А мне говорят, что это меня Эго (или телоум) смущает.
Раньше говорили дьявол, а теперь какое-то Эго (А что это такое?). Оно меня, говорят, в жизнь просто так не отпустит – все будет доказывать , что оно настоящее, живое и сильное. Оно же мной питается, за счет меня живет: чем больше я по его указке живу, тем больше оно жиреет. И мною командует – это чтоб я о сути своей забыла, чтобы Бога не искала. Только я на своем стоять буду, только вот еще поплескаюсь немножечко, еще попереживаю да буду в благодати растворяться – только еще не знаю как…
Ну а пока прощаюсь, жди следующих писем.
Твоя подруга, баба Клава
Здравствуй, моя любимая подруга Маня!
Отвечаю на письмо твое. Вот ты Маня, пишешь, что тоже собралась медитировать. Вот какая ты, Маня, завистница. Я в гроб и ты туда же? Зависть, наверно, вперед тебя родилась.
Ты вот: даже не думай! Это не тебе не семечки лузгать – это, Маня, дело сурьезное. Ни-ни, Маня, даже не думай. Чтобы к Богу лезть, надо авторитета искать. Кто в авторитете – того и слушай (в крайнем случае всегда на него свалить можно – мол, так и так, я не я и корова не моя. Чуть-что – он виноват, а я лишь заблуждалась – не тем путем меня повел, бедолагу – я лишь жертва). И надо чтоб он при одеже был – ну такой, чудной, чтоб чалма, иль халат, иль хотя б уж бубен какой-нибудь над ухом. И чтоб с медальками какими-нибудь был, или чтоб обязательно с Тибету (или откуда подальше. Чем дальше – тем светее). И чтоб благовония и взгляд такой смурной – сурьезный. И чтоб говорил так таинственно, громко, и чтоб обязательно концом света пугал (все, мол, трындец, если не он спаситель, то кто?). Вот тогда да, Маня, тогда - верь.
А то что ж, ежели каждый в Небо не спросясь лезть будет, с ногами грязными, да к Богу стучаться – Ему ж и поспать и поесть некогда будет. А так все чин по чину – ты к Учителю, а Учитель-то знает когда и во сколько. Это вот, ежели как в район писать, помимо председателя.
Только вот меня люди мудрые огорчили: сказали что каждый по своему просветляться будет, каждый своим цветением зацветет. Бог нас под копирку не делает. И книжки авторитетные читай – Писания разные: как там написано – так и делай. Правда, они давно были написаны, и мало я что в них понимаю, но Маня - сама не смей. Не нашего ума это дело. Ох, вот и до УМА добрались – никак с ним сладу нет. Говорят – отбрось ум. Я бы, Маня, бросила бы, как бы знала бы - чё это такое. И как его бросать? И куда? А как потом? А чем я думать буду? Безумные–то знаешь где живут.
Я и так, Маня, на днях я чуть в больничку не загремела. Ты только никому не рассказывай, это по секрету, а то стыдно – подумают еще что. Пошла к соседке нашей, Ферузе, за мукой. Они хоть веры-то бусурманской, но люди добрые, вежливые такие. Так вот она мне про веру свою рассказывать стала – что прежде чем на хадж идти (это у них так паломничество к святым местам называется), этот человек сначала семью накормит с припасами, потом соседей, а уж потом в путь соберется. И что пророк ихний, когда святым становился, во сне в храме с Иисусом и Авраамом службу служил. Иисус у них Иса называется, а Пресвятая наша Богородица – Марьям–апа называется. Я уж не знаю – верить иль нет.
Это что ж получается, что религии–то эти разные – одним истоком питаются? (Ой, покарает меня Господь за мысли мои греховные). И это че ж, они все там знают друг друга? А может, и дружат? (ой, изжарят меня черти на том свете, за думки мои крамольные). А ежели они там, наверху, дружат, тогда зачем мы тут, внизу, ссоримся? Ой, даже коленки затряслись, слишком уж для меня умно, и для моего ума тоже. Ой, я свой ум в отдельности увидела Я и мой ум. Чудеса! Вот только сейчас и заметила. И не больно вовсе – просто отделился и все. Может и Эго проклятое само отпадет?
Так вот, повела она меня к своим, они там пляшут и кружатся, в кружении Бога познают, но кружиться каждый день надо. Там мне понравилось – у них там до Бога через притчи доходят, у них там, в Азии, тепло, солнце жарит – а они там лежат на паласике возле ручейка, чаёк попивают, притчи слушают. А потом кружатся. Покружатся, покружатся - и опять чаёк попивают. Не жизнь, а малина. Я плясать смолоду любила, правда Барыню. Только у меня заковыка вот произошла – как это я думаю, на огороде, на паласике у ручейка зимой лежать буду? Летом–то уж как-нибудь среди грядок пристроюсь, а зимой-то что делать? С паласиком–то и дуба дать можно. Ну а на следующий день решила я в избе покружиться. Ну кружусь, всякие слова специальные горланю, все честь по чести. Только изба у нас маленькая, я руки растопырила – ложки-поварешки задеваю. Они со мной так и летают. Потом и кастрюли полетели.
А тут Вася, муж мой, с бодуна проснулся: видит - баба его с растопыренными руками по избе кружит, да голосит, а вокруг ей вся посуда. Обмер, осел, в миг протрезвел – ртом воздух хватает, а говорить не может. А тут, как назло, Жучка вбежала, да как в ноги кинется! Тоже видать обалдела. Так мы с ней и рухнули, вместе с поварешками. Вася мой дня три не пил, всё за мной бдел – никак опять на меня падучая нападет. И все такой ласковый. Всё, - подумала я, - хватит, покружилась. А то так и действительно, пить бросит.
А про медитацию-то эту, я думаю, Маня, надо просто в лес (не забудь поздороваться), на полянку сходить – лечь на землю-матушку, поблагодарить ее, родимую. И лежать – так тихо-тихо, а глаза чтоб в небо иль закрытые, и чтоб через тебя травинки прорастать стали. Чтобы ты дышала землею русскою, чтоб сама ею стала – каждым листочком, каждой букашкой. И слушай, слушай. Сначала гомон птичий, да шелест ветра, да как кузнечик стрекочет. Чувствуй как Солнце-батюшка тебя согревает. И ему поклон благодарственный. А ты слушай, слушай, глубже, глубже – слушай тишину, которая за шумом прячется. Она, тишина-то, много расскажет. Ты главное, глубже слушай... А ежели заснешь – так хоть выспишься.
Ну все, Маня, уже и очки запотели, и рука писать устала. Про мужиков и баб я тебе в следующем письме отпишу.
Твоя подруга, баба Клава
Свежие комментарии