Бизнес бывает разным. Если викинги снаряжают драккар, чтобы поменять моржовые канаты на бронзовые котелки, это бизнес. Если викинги снаряжают драккар, чтобы ограбить поселение в Британии — это тоже бизнес… с точки зрения викингов, во всяком случае.
С нашей, цивилизованной точки зрения не всё так просто. Обмен канатов на котелки мы считаем честным бизнесом, а вот грабёж британского поселения проходит для нас уже по категории преступлений. Можно было бы попытаться уточнить термин, сказав, что бизнес — это «законная деятельность, приносящая доход», однако тогда вышло бы, что, допустим, в одном штате торговля марихуаной — это бизнес, а в соседнем — уже нет.
Полагаться исключительно на уголовный кодекс нельзя. В одних странах могут быть вполне законны даже самые страшные преступления, в других странах закон готов преследовать честный и нужный людям бизнес.
Несколько лет назад я попытался разрешить это противоречие, введя понятие «отнятой стоимости». Я не претендую на лавры — наверняка кто-то из экономистов уже сформулировал нечто подобное ещё в эпоху арабских мыслителей. Тем не менее именно такой термин и именно на русском языке я раньше не встречал.
Суть идеи проста. Если в результате сделки выигрывают обе стороны, это бизнес. Если в результате сделки хотя бы одна из сторон проигрывает, это не бизнес.
Допустим, викинг поменял канат на котелок. Это бизнес — обе стороны выиграли. Допустим, викинг, угрожая мечом, забрал у англичанина золотое украшение. Это не бизнес — англичанин в итоге проиграл.
Перейдём на язык цифр. Сначала настоящий бизнес:
1. Канат и котелок были куплены за 3 монеты каждый.
2. Когда участники сделки вернутся в свои родные города, в Лондон и Тронхейм, канат с котелком будут стоить уже дороже, по 5 монет.
3. Добавленная стоимость составит 10 – 6 = 4 монеты.
4. Эту добавленную стоимость викинг и англичанин делят между собой.
Теперь псевдобизнес:
1. Золотое украшение стоит 20 монет, дом англичанина стоит 100 монет.
2. Когда викинг вернётся в Тронхейм, у него будет золотое украшение за 20 монет, а у англичанина не будет этого украшения. Также англичанину надо будет потратить 100 монет, чтобы заново отстроить сожжённый дом.
3. Добавленная стоимость составит 20 монет для викинга и -120 монет для англичанина.
4. Выходит, что викинг забрал свою долю не с прибылей, а с убытков. С отнятой стоимости.
Перенесёмся в нашу эпоху. Когда речь идёт, допустим, о стрижке голов, мы наблюдаем типичный бизнес. Клиент добровольно отдаёт 500 рублей и получает взамен остриженную голову, стоимость которой для него выше, чем потраченные 500 рублей. Возникает добавленная стоимость, которую клиент и покупатель в каких-то пропорциях делят.
Когда речь идёт о пенсионере, которому впаривают пылесос за 200 тысяч рублей, это уже псевдобизнес. Пенсионер покупает за 200 тысяч рублей вещь, которая реально стоит 10 тысяч, вырабатывая таким образом -190 тысяч отнятой стоимости. Из этих убытков, из этих 190 тысяч рублей, мошенник и забирает свою долю.
Не является бизнесом и скупка цветного металла в том виде, в котором она существовала на просторах постсоветской России. На первый взгляд, сделка честная — деклассированный элемент сдаёт двигатель от лифта, получая взамен сумму, которой ему хватает на обильную выпивку. Вместе с тем если добавить в сделку третью сторону, — жильцов дома, — мы обнаружим, что общий итог сделки отрицателен. Жильцы потеряли двигатель стоимостью в 100 тысяч рублей, скупщик заработал 5 тысяч, а воришка — 1 тысячу. Итого минус 94 тысячи.
На всякий случай: суть тут не в том, что общая сумма отрицательна, а в том, что хотя бы одна из сторон получает убытки. Так, например, если бы викинг не стал сжигать дом англичанина, и если бы он продал потом украшение в Тронхейме за 30 монет, общая сумма сделки была бы положительной: минус 20 для англичанина и плюс 30 для викинга. Тем не менее это всё равно был бы грабёж, а не бизнес, ибо вместо добавленной стоимости англичанин получил отнятую.
Когда у нас говорят про поддержку бизнеса, особенно малого бизнеса, у меня сразу возникает вопрос — идёт ли речь о добавленной или об отнятой стоимости?
Ларёк — это бизнес. Ларёк, торгующий водкой и сигаретами — уже нет, он создаёт для общества больше проблем, чем пользы. Ларёк с шавермой — это бизнес. Ларёк с шавермой и антисанитарией — уже нет. Автомойка — это бизнес. Автомойка, сливающая токсичные отходы туда, где им не место — не бизнес.
С широкой точки зрения не являются бизнесом и продажа сладкой газировки, и производство жевательной резинки, и выдача потребительских кредитов бестолковому населению: от того, что какая-то из сторон добровольно соглашается терпеть убытки, они не перестают быть убытками.
Подведу итог
Согласно моему определению, полноценный бизнес — это бизнес, который живёт за счёт создания добавленной стоимости. Если бизнес создаёт не добавленную, а отнятую стоимость, — хотя бы для одного из участников сделки, — это уже не бизнес, а нечто иное.
Именно такого рода псевдобизнес обычно рисуют на своих плакатах агитаторы, продвигающие лозунги в духе «грабь награбленное».
PS. Это пятидесятая статья из серии «Размышления о ведении бизнеса в России». Другие статьи серии можно найти вот здесь:
http://fritzmorgen.livejournal.com/tag/Размышления о ведении бизнеса в России
Свежие комментарии