Ад школы в эпоху двойной морали
Первое сентября, скажу по чести, никогда особенно не нравилось мне — ни в ученические, ни в учительские времена. Пусть подлизы всех мастей рассказывают, как они скучали по школе, — мы-то знаем, что каникулы лучше, что просыпаться утром и по холоду бежать в класс, даже самый дружелюбный, никому не в радость.
А если учесть, что в эпоху двойной морали ни в одном классе нельзя избежать травли и стукачества, пусть в гомеопатических количествах, школа вообще начинает казаться адом. Но странное дело — в последнее время я все радостнее встречаю именно День знаний, подаренный нам, если помните, К. У. Черненко в эпоху предыдущего маразма.
В чем дело? В том, что школа — со всеми ее трудностями, издевательствами, бессмысленными заданиями и т.д. — остается островком нормы. Да, у нас мало новых методик; да, преподаем мы по старинке, как в доинтернетовскую эпоху, и ни новых концепций, ни оригинальных способов их внедрения мы за последнее время не породили. Но все-таки в школе не жгут продукты, не занимаются тотальным оболваниванием (хотя, что говорить, есть поползновения и в этой области); церковь не считается там полноправной хозяйкой и не занимается публичным отрицанием законов природы; культ личности директора существует не везде; в школе еще не учат, что Россия — оплот истинных ценностей, а кругом враждебный мир.
В школе осталось нечто от идеалов просвещения. Там сохраняется даже нечто вроде плюрализма мнений, поскольку классу предлагают поспорить о городничем или Пьере Безухове, дать собственную оценку Ленину или Сталину. Главное же — в школе есть еще живые детские глаза, есть реальный интерес к тому, как все устроено, есть прекрасное, умное молодое поколение, которому не успели еще загадить мозги.
В сегодняшней России школа остается островком нормы. И когда мы возвращаемся туда, мы с радостью убеждаемся, что дважды два еще четыре, а не столько, сколько насчитают Чуров или ВЦИОМ. Что результатом взаимодействия кислоты с основанием являются соль и вода, а народное самоуправление называется демократией, а не хунтой; хунтой называется совсем другая вещь.
В школе объясняют, что такое фашизм, возвращают трезвый взгляд на инквизицию и доносы, напоминают, чем кончаются диктатуры и засилье невежд. школа — это душевное здоровье. И потому первое сентября — последний действительно общенародный праздник. Объединяющий нас даже сильнее, чем Новый год, потому что школьник переходит в следующий класс, а у нас один и тот же год может длиться десятилетиями.
С праздником, дорогие ребята и уважаемые взрослые. С последним праздником, единым для всей страны.
Свежие комментарии