По издательским делам оказался в замечательном Будапеште. Живу в самом центре, на маленькой улочке имени политолога Няри Пал, в бывшей квартире Каталин Каради. Кто не знает – была такая мегазвезда в предвоенной Венгрии. Актриса, певица, красавица. Еще – авантюристка, мечтательница, роковая женщина. Мата Хари с ней рядом не стояла (точнее, не лежала) ни по таланту, ни по очарованию, ни по количеству и статусу любовников.
Комната, где живу я, была ее будуаром. А бывшая ее гостиная, отгороженная стеной, стала рестораном. Сейчас концепция ресторации меняется. Еще недавно это было пафосное питейное заведение с жеманным названием «Авокадо». На нижнем уровне – изысканный винный зал. На верхнем – на терраске – как бы библиотека. Я презентовал владельцу пару своих книг, чтоб заполнить стеллаж.
По-соседски заходил в расшитом халате (мне его подарил узбекский авторитет Селимбай), садился с большим бокалом красного в глубокое кресло, брал с полки свою книгу и типа читал. Уютно было! Еще хорошо думалось. Именно там мне пришла в голову мысль о том, что среди прочего Запад и Россию разделяют два главных вопроса. В России, как известно, «Кто виноват и что делать?» А на Западе – «За что стоит рискнуть жизнью и как отказаться от житейских благ?»
Правда, между Россией и Западом есть еще Украина. Там целых четыре главных вопрос: «Кто виноват? Что не делать? За что можно рискнуть жизнью? Как не отказываться от житейских благ?» Даже у лучшей цейсовской лупы на ее периферии искажение залупной картины. Украина – крайняя плоть то европейского, то русского ментального тела – тоже периферийно искажает смысловую картину того и другого. Но это отдельная и очень запутанная пограничная история. А пока вернемся к восхитительной Каради.
Я часами могу слушать записи ее музыкальных клипов, наверное первых в истории жанра. Чувственный глубокий грудной голос – дивный коктейль женской версии Высоцкого и Вертинского. Часами могу любоваться на старых роликах ее совершенной и грациозной фигурой – чистейшая порода без примеси фитнеса, пластики и диет. А как она держала сигаретку двумя нервными пальчиками! Как трепетали ее точеные ноздри, выдыхая довоенный дым! Но сейчас не об этом.
В моей спальне Каталин принимала главных сатрапов своей страны. Здесь, по слухам, лихорадочно снимал свои адмиральские брюки с лампасами сам диктатор Хорти. Здесь точно предавался изощренной любви гений разведки и контрразведки, полиглот и интеллектуал Иштван Уйсаси. Он вроде потом уже, попав в плен, воспитал плеяду советских суперагентов, не имевших равных в мире... Возможно, эти гости были неплохими любовниками. Брутальные мужчины с авторитарными замашками знают толк в чувственных удовольствиях. Возможно, Каталин получала удовольствие. Наверное, и кричала от страсти. Чтобы заглушить легкий шум за стенкой. Там, на черной лестнице, где я держу старый велик, она прятала от гибели еврейских детей. А когда двадцать человек говорят даже шепотом, возникает ощутимый гул. Ее бы сразу убил любой из статусных любовников, если б узнал, догадался, услышал. И вот вопрос: зачем ей красивой, роскошной, избалованной вниманием, знаменитой, богатой ходить по краю, зависеть от нелепой случайности, ежесекундно рисковать жизнью?
Венгры – загадочный народ. Они вроде бы правоверны, показательно религиозны, но в глубине своей очень пантеистичны, природны. Язычники из дикой Пустоши. Венгерский философ Ласло Эрвин творил свои трактаты, слушая и записывая шепот пруда. Я, копируя его, слушаю шепот черной лестницы, где месяцами на ступеньках сидели, лежали, плакали, боялись и надеялись гавроши войны. Не слышу ничего! Но ведь что-то должно остаться, впечататься навеки в стены, осесть паутиной на прокопченном потолке. Может, оно растворилось потом в грустных песнях Каради, в дыму ее сигарет. Нет, не знаю, зачем она так рисковала. Зачем прошла через пытки в гестапо, зачем меняла многокаратные бриллианты на выкуп заморышей, которых уже вели к Дунаю на расстрел. Во имя чего? Себя, других, каких-то своих идей, принципов, обетов, ценностей? Кто там сегодня говорит о «европейских ценностях»? Вы, сдающие на убийство целые народы с их детьми, так бы смогли? Не, подмахнуть тем, кто сильнее, – без вопросов, а вот спасти тех, кто послабее?
Еще вроде на это ложе тайком, инкогнито забирался сам Черчилль. Ощущаю запах его сигары, «выхлоп» армянского коньяка (у венгров вино изумительное, но коньяк никакой). Слышу даже, как…
Полностью читать ЗДЕСЬ
Свежие комментарии