Joachim Käppner пишет в Sueddeutsche Zeitung, Германия:
"Этот враг ни о чем не подозревал. Он даже не знал, что он является врагом. Гейнц Гудериан, самый известный танковый генерал Гитлера, смотрел из замаскированной позиции на западном берегу реки Буг в сторону Бреста — прямо на внутренний двор этой старой цитадели циклопического размера. Оттуда доносились обрывки военной музыки, и было понятно, что там под звуки оркестра кадеты занимались строевой подготовкой. Большинству из них жить оставалось недолго. Гудериан размышлял. Не о том, какой смысл или какая мораль лежит в основе того ада, который он приготовил для Брестской крепости, для Красной Армии и для всей России. Его размышления относились к вопросу о том, в течение какого периода артиллерия должна обрушить ураганный огонь перед тем, как немцы начнут продвижение вперед. Он решил: артиллерийская подготовка будет продолжаться один час.
Через день, утром 22 июня 1941 года, началась реализация «Плана Барбаросса», то есть плана гитлеровской Германии, направленного на завоевание Советского Союза и его уничтожение, хотя именно с этим государством в 1939 году было заключен дьявольский пакт между диктаторами, предусматривавший раздел Европы (такие же договоры европейцы заключили с Гитлером до Сталина, а раздел Европы проводили те же англичане с французами, поляками, венграми, итальянцами и Гитлером в Мюнхене годом ранее - М1). Это было 75 лет назад.
По вине вермахта погибли 3 миллиона советских военнопленных
Осталось очень мало седовласых очевидцев тех событий в возрасте за 90 лет, которые могут об этом рассказать. Рассказать о том, как нужно было на танках преодолевать невероятное расстояние, об опьянении все новыми иллюзиями — им тогда казалось, еще одна победа, и война будет выиграна.
Рассказать о том, как эта военная кампания в течение нескольких дней превратилась в войну на уничтожение, в которой не признавались никакие правила. О том, как с русской стороны невообразимое количество солдат — 5,7 миллионов — оказались в немецком плену, большинство из них стали военнопленными еще в 1941 году; о том, как по вине немецкого вермахта они мучительной смертью умирали в лагерях от голода, от холода, или их просто убивали (не вермахта - охраной концлагерей армия не занималась - М1).
Сегодня солдаты бундесвера принимают участие в учениях НАТО, проходящих на территории восточноевропейских членов этого альянса. Само собой разумеется, что не может быть никакого сравнения между тем, что было тогда, и тем, что происходит сегодня, и немцы являются лишь частью союза свободных государств, а присутствуют они там по желанию восточноевропейских партнеров, опасающихся нового русского национализма (ага, глубоководных бурятских бронекавалерийских дивизий - М1). И тем не менее недостаток исторической чувствительности является поразительным, и как раз страна бывшего агрессора — вместо того, чтобы посылать солдат — должна была бы более четко осознать свою роль в качестве посредника между Западом и Москвой.
Возможно, это все еще связано с тем, что война Германского Рейха против Советского Союза, начавшаяся в 1941 году, нередко в этой стране до сих пор не воспринимается во всем ее апокалиптическом измерении. По меньшей мере, 27 миллионов человек стали жертвами этой войны с советской стороны.
Сталин и советское руководство не видели того, с чем им пришлось столкнуться 22 июня 1941 года. Они были слепы и не замечали очевидного. Черчилль, заклятый враг Гитлера в Лондоне, предупреждал Кремль о наступлении немецких войск; лучший российских шпион Рихард Зорге из Токио присылал подтверждения; даже немецкий посол в Москве, следуя велению своей совести, информировал советских дипломатов о запланированной войне. Но все было напрасно.
Сталин даже отдал приказ своим армиям прекратить любую подготовку на случай наступления немцев — это было указание тем армиям, элитное руководство которых этот параноик-диктатор в конце 30-х годов приказал уничтожить в ходе масштабных чисток (тю на вас - это кто там "элита"? - М1).
Русских «сразу убивают, и кучи их тел лежат по обочинам дорог»
Советское руководство проводило внешнюю политику, основываясь на жесткой и холодной рациональности. Внешняя политика немцев была еще более ужасной, но, кроме того, она была оторванной от реальности. Ее представления и цели были ориентированы на создание жуткой расистской империи. Сталин делал ставку на то, что было осуществимо, тогда как Гитлер стремился к тому, что, по его мнению, было желательным. Он нарушил договор с Советами, хотя он приносил ему только выгоду. Сталин не мог этого понять.
Самая сильная и лучшая по оснащенности армия в мире столкнулась с армией, которая ни о чем не подозревала. Продвигаясь вперед тремя клиньями, немецкие войска на севере подошли к Ленинграду, который они не смогли захватить, хотя сотни тысяч жителей этого города умерли от голода (миллион ближе к истине - М1). На юге немцы достигли Крыма, а в 1942 году даже оказались на Кавказе. Главный удар наносила группа армий «Центр», которая осенью повернула на юг, в сторону Украины, но в начале декабря уже находилась под Москвой.
Немцы имели боевой опыт, в вопросах военной тактики они намного превосходили своего противника и, кроме того, они были беспощадны. Успехи начального периода сделали многих скептически настроенных солдат более восприимчивыми к официальной пропаганде относительно крестового похода против большевизма. Один из немецких солдат в письме своей жене сообщал о том, насколько он счастлив «принимать участие в этой величайшей военной кампании в мировой истории». А другой солдат рассказывал о своих впечатлениях, которые казались ему абсолютно нормальными: «Все еще имеют место коварные нападения со стороны русских. Их сразу же убивают, и кучи их тел лежат по обочинам дорог».
«Речь идет о борьбе на уничтожение», — заявил Гитлер командирам вермахта еще в марте 1941 года; приказ о комиссарах — политкомиссары Красной Армии подлежали незамедлительному расстрелу на месте — свидетельствовал о том, что международно-правовые нормы ведения войны отменялись немецкой стороной. Следом за быстро продвигавшимся на восток фронтом шли спецподразделения СС, «айнзацгруппы», которые убили сотни тысяч гражданских людей, в первую очередь евреев.
В Бабьем Яру, недалеко от Киева, члены айнзацгруппы СС при поддержке солдат вермахта (точнее, руками ОУНовцев - М1) расстреляли более 33 тысяч евреев. По словам Дины Проничевой, одной из немногих выживших женщин, «людей согнали на своего рода арену с почти отвесными стенами», а затем их стали расстреливать из винтовок и пулеметов.
Казалось, что офицеры лишились разума
Вопрос о том, было ли летом или осенью (1941 года) принято окончательное решение о холокосте, то есть о систематическом уничтожении как можно большего числа евреев на подвластных немцам территориях, все еще остается открытым, и об этом историки до сих пор продолжают спорить, поскольку система лагерей для физического уничтожения людей появилась только через год.
Однако антисемитизм находился в центре нацистской идеологии; а Советский Союз, как отметил Гитлер еще в 1924 году в книге «Моя борьба», представлял собой империю, ослабленную евреями как носителями большевизма и находившуюся на грани развала. Холокост и война на уничтожение неразрывно связаны между собой.
Первой целью были евреи, но, в соответствии с «Генеральным планом Ост», значительную часть славянского населения страны ожидала такая же участь (вот спасибо, заметил и другие национальности, подлежавшие уничтожению - М1). Однако поражение под Москвой в 1941 году, а также в Сталинграде в 1942 году не позволили этим планам осуществиться.
Несмотря на 27 миллионов погибших, потребовались десятилетия, прежде чем характер и масштабы этого ужаса хотя бы частично стали осознавать в Германии. Историческая заслуга Конрада Аденауэра состоит в том, что с помощью направленного на примирение курса с Израилем было признано то страдание, которое немцы причинили евреям.
В результате этого — при всех недостатках — очень рано началось критическое рассмотрение вопроса о Холокосте, а также об исторической вине, связанной с ним. Без этого Федеративная Республика вряд ли смогла бы вернуться назад в число цивилизованных наций. И большинство судебных процессов против нацистских преступников до сегодняшнего дня связаны с шоа (Shoa), то есть с Холокостом.
Что касается «русских», то ничего подобного после 1945 года не произошло. Во время холодной войны Советский Союз вновь оказался на вражеской стороне; и поэтому еще меньшее количество участников войны среди немцев были готовы заняться осмыслением похода на восток и своей собственной роли во всем произошедшем.
Фундаментальная ложь немецких военных
Почти каждая немецкая семья потеряла там своих сыновей и отцов — и может ли их смерть быть бессмысленной? И может ли оказаться так, что они отдали свои жизни за самые ужасные цели, за которые когда-либо в истории велись войны? Только на этом фоне становится понятным, почему столь достойная выставка, подготовленная в 1995 году гамбургским Институтом социальных исследований (Hamburger Institut für Sozialforschung) и посвященная преступлениям вермахта, вызвала такие эмоции — и все это происходило спустя 50 лет после окончания войны с Россией, хотя к тому времени совершенные вермахтом преступления у профессиональных историков уже не вызывали никаких споров.
Пережившие войну генералы с успехом заявляли о том, что они являются представителями «чистого вермахта» и что они не имеют ничего общего с травлей евреев, с массовыми убийствами под предлогом борьбы с мнимыми партизанами, с ужасной судьбой советских военнопленных. Создавалось впечатление, что все эти люди, давая клятву на верность Гитлеру, распрощались и со своим разумом.
В докладной записке 1945 года, подписанной в том числе бывшим начальником Генерального штаба сухопутных войск Францем Гальдером — он был уволен в 1942 году, а в 1944 году был даже помещен в концентрационный лагерь Дахау — уже была сформулирована эта фундаментальная ложь немецких военных: это не наша вина. Мы были обмануты в том, что касалось идеалов существовавшего режима. Мы ничего не могли предпринять против Гитлера, поскольку «задача офицера не может состоять в том, чтобы сломать хребет армии».
С таким отношением со стороны солдат и офицеров велась эта самая жуткая война в истории — они вообще не задавали себе вопросов о ее целях и действовали просто как военные специалисты. А некоторые из них, в том числе генерал Эрих фон Манштейн, отдавали собственным солдатам в 1941 году такие приказы: «Еврейская большевистская система должна быть уничтожена раз и навсегда… Солдат должен понимать необходимость жестокого наказания еврейства — носителя самого духа большевистского террора». Десятки тысяч собственных солдат, которые отказывались проявлять понимание, в том числе и многочисленные дезертиры, вплоть до 1945 года уничтожались юстицией вермахта.
Великий публицист Иоахим Фест (Joachim Fest) справедливо говорил о том, что начавшаяся 22 июня 1941 года война была войной Гитлера, «его войной», тогда как предыдущие военные кампании в Норвегии, Франции, Греции, Северной Африке были лишь подготовкой к войне на уничтожение против Советского Союза. Но когда она началась, стратегия Гитлера оказалась несостоятельной. Он хотел в 1940 году по собственной милости заключить мир с британцами для того, чтобы иметь свободу действий на востоке, однако британский премьер Уинстон Черчилль, который смог распознать зло нацистского режима еще в 1930-е годы, когда западные демократии еще раболепно поклонялись Гитлеру, сообщил тогда немецкому диктатору: «Мы никогда не сдадимся» (we shall never surrender). После этого Гитлер нарушил свое обещание не вести войну на два фронта, как это было в 1914 году.
Даже завоевание Москвы не привело бы к окончанию войны на востоке
Нацистский режим теперь столкнулся с тем, что историки назвали «стратегической дилеммой Гитлера»: чем дольше продолжали сражаться британцы, тем большей становилась вероятность того, что Соединенные Штаты в какой-то момент вступят в войну на их стороне. Но прежде чем это произойдет, он должен разгромить Советский Союз, считал Гитлер. Несмотря на все одержанные победы, этого не удалось добиться к моменту наступления зимы 1941 года. Хотя экипажи немецких передовых танковых частей в своих стереотрубах уже видели башни московского Кремля.
Однако дальше вермахт продвинуться не смог, и оказалось, что у солдат и офицеров даже не было зимнего обмундирования. В результате крупного наступления сибирских элитных дивизий немцы были отброшены далеко назад. Гудериан, находясь под Москвой, заметил: «Даже самая сильная воля терпит неудачу, столкнувшись с непреодолимыми обстоятельствами. Уникальная возможность нанести очень мощный удар становится все менее вероятной» (да-да, генерал Зима, а как же - М1).
Немецкие военные, на самом деле, не были готовы к тому, что будет происходить после завоевания Москвы. Русские, несомненно, не перестали бы бороться. Война в таком случае затянулась бы еще на три года. Но она уже была проиграна.
Спустя 75 лет почти уже нет в живых тех, кто несет ответственность за участие в войне на уничтожение против Советского Союза. Но историческая ответственность сохраняется в отношении того, что требовал в своем интервью с корреспондентом газеты Sueddeutsche Zeitung бывший федеральный канцлер Герхард Шредер«: «нужно самокритично заниматься осмыслением войны против Советского Союза».
27 миллионов
Люди начали погибать в Советском Союзе с 22 июня 1941 года, и жертвами немецкого нападения становились преимущественно представители гражданского населения. В связи с 75-ой годовщиной начала реализации «Плана Барбаросса» в газете Sueddeutsche Zeitung будет опубликована целая серия статей о войне на уничтожение против Советского Союза, последствия которой до сих пор дают о себе знать."
Хорошо бы автору хоть раз соотнести цифры убитых евреев с общими жертвами войны. Или хотя бы с 27 миллионами. И не надо говорить, что евреев было убито больше всего в процентах от их общей численности - гитлеровцы с помощью бандеровцев и прибалтийских наци убили каждого третьего жителя Белоруссии.
Впрочем, чего еще ждать от немцев, которые "Эуропэйцы"? Спасибо хоть такую напечатали ...
Свежие комментарии