В прошедшие выходные в городах Белоруссии прошли несанкционированные акции протеста, которые с помощью силовых методов были, по сути, прекращены еще не начавшись.. Произошедшие выступления моментально прокомментировали официальные представители Евросоюза, назвав действия Минска «противоречащими политике демократизации».
И всё это – за день до прихода в Белоруссию первой партии иранской нефти, которую можно было использовать в торгах с Россией. Но, по всей видимости, хрупкой дружбе президента Белоруссии и Европы приходит конец. А с ней уйдёт и недоговороспособность Минска в отношении цен на российский газ.
На протяжении более чем полутора лет между Россией и Белоруссией идут споры о цене на голубое топливо. Минск озвучивает требования логичные, но слегка противоречивые. По его мнению, цена на голубое топливо «Газпрома» для Белоруссии должна быть не выше, чем в приграничных областях России плюс стоимость доставки. А российская сторона полагает, что цена должна формироваться по условиям действующего контракта. Разница, конечно, существенная – фактически, Минск настаивает на снижении цены примерно в два раза.
Белорусскую сторону понять можно. Во-первых, кризис, ударивший и по Европе, и по нашей стране, не обошёл Белоруссию стороной. Произошла девальвация национальной валюты. За один только 2015 год белорусский рубль по отношению к доллару обесценился примерно в полтора раза. Именно это подтолкнуло Минск к попыткам пересмотреть цену на российский газ. Один из доводов заключался в том, что раз мы вместе строим единое экономическое пространство, то недопустимо предоставлять преференции промышленности одного из государств за счёт низких цен на энергоносители.
Не достигнув никаких соглашений, Белоруссия волюнтаристским решением начала платить за газ ту цену, которую посчитала нужным.
Интересно, что российская сторона в целом была не против пересмотра условий поставок. Официальные лица соглашались, что Белоруссии надо помочь. В конце концов, действительно строим единое экономическое пространство, а нефтегазовые сектора наших экономик плотно переплетены. Но при этом Белоруссии предлагалось погасить накопленные долги, которые на момент первого обострения конфликта составляли чуть более 120 млн долларов. Очевидно, что разрешить конфликт было желательно до конца лета 2016 года, когда цены на газ начали бы расти вслед за ценами на нефть. Но сделать это не удалось.
В настоящий момент долг вырос уже до 600 млн долларов. Кроме прочего, наша страна сократила поставки нефти (крайне дешёвой) на белорусские НПЗ. В ответ на это Минск немного беспомощно сообщил об открытии новых месторождений (весьма небольших) на своей территории и пообещал компенсировать выпавшие поставки из нашей страны за счёт альтернативных вариантов. Среди них назывались Азербайджан, Иран и Венесуэла.
Азербайджан выразил готовность поставлять в Белоруссию нефть. Но не в тех объёмах, что Россия, и не по той цене. Дружба дружбой, помощь помощью, но никакого дотирования белорусской экономики.
Однако для Минска важен был не столько вопрос цены, сколько возможность продемонстрировать серьёзность своих намерений. Договориться о поставках удалось с Тегераном. И 27 марта в Белоруссию пришла первая партия иранской нефти.
Мы не готовы озвучивать цену, но можем отметить, что 80 тыс. т, о которых договорились Белоруссия и Иран – это ничто. Один только Мозырский НПЗ перерабатывает в год более 12 млн т чёрного золота. Для него 80 тыс. т – это 2,5 суток работы. Да и маршрут поставок, включающий в себя перевалку через Одесский порт и железную дорогу, не из дешёвых.
Минск добивался главного. Он демонстрировал решительность – мол, не хотите с нами торговать по интересным нам ценам, мы будем покупать у кого-нибудь ещё. Пусть и дороже. В конце концов Москва бы сдалась и пошла на уступки, чтобы не допустить коллапса белорусской экономики.
И тут мы переходим к тому, как связан газовый конфликт, поставки нефти из Ирана и субботние протесты в Белоруссии.
Долгие годы Александр Лукашенко носил в европейских СМИ неофициальный титул «Последний диктатор Европы». Доходило до того, что прочность его положения зачастую связывали не с успехами в сохранении промышленности, а также в развитии кооперации с бывшими странами СССР, а с тем, что он гарантирует надёжный транзит российской нефти и газа через Белоруссию.
Несколько лет назад ситуация изменилась. В европейских СМИ начала активно демонизироваться наша страна. А Белоруссия же начала подаваться как государство, вставшее на путь демократизации, неустанно критикующее действия России и старающееся решать конфликты в регионе исключительно дипломатическим путём. Белорусский лидер из последнего диктатора стал другом Европы.
Руководство Белоруссии, испытав головокружение от успехов, нырнуло в игры с многовекторностью, пытаясь выгодно продать свои услуги и России, и Евросоюзу. В рамках этой политики Минску показалось крайне логичным пойти на затяжной газовый конфликт с нашей страной, имея за плечами хорошего друга в лице ЕС. Но «друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а так».
Но 25 марта «друг» вопреки собственному опыту разгона несанкционированных митингов начал поучать Белоруссию. Недемократичный разгон, тирания поднимает голову – и прочее, прочее. На наш взгляд, это достаточно прозрачный намёк руководству Белоруссии, что игры в многовекторность пора заканчивать, а пора начинать договариваться с Россией. Такие игры обычно довольно дорого обходятся игрокам. Вот и сейчас: вместо 120 млн долларов стране придётся выплатить за газ 600 млн. И это не самый худший исход.
Александр Федоров
источник
Свежие комментарии