Роман Фёдорович фон Унгерн-Штернберг.
Барон Роман Фёдорович фон Унгерн-Штернберг никогда не был крупным деятелем белого движения, уровня Деникина, Врангеля, Алексеева или Юденича. Его отряд насчитывал максимум пять-семь тысяч бойцов. При этом имел весьма своеобразный (хоть и распространенный в условиях Гражданской войны) «оттенок»:
«Не доверяя колчаковским офицерам, Унгерн назначал на высшие командные должности бывших урядников, известных ему своей храбростью и личной преданностью, а опытных офицеров ставил под их команду.
Штаба и разведки фактически не имел. Все решения принимал сам, а в бою лично командовал даже отдельными сотнями...» (с) С.Л. Кузьмин. Барон Унгерн в документах и мемуарах.
Короче говоря, какой-то партизанский отряд, а не регулярная армия. Эти «белопартизаны Унгерна» фактически всю Гражданскую войну воевали с красными партизанами, а не с регулярными частями РККА. Столкновения же с регулярной Красной армией дважды имело печальные последствия для «унгерновцев» (в 1920 и в 1921 годах).
Тем не менее, сам барон Унгерн даже в советское время часто мелькал в кино. Его образ приобрел популярность за рубежом. И сейчас о нем постоянно пишут. Основная причина, на мой взгляд, простая: легенда, образ. Я об этому уже говорил, сейчас повторюсь: Роман Фёдорович был ярким представителем непримиримой, фанатичной части белого движения. Открытый монархист, жестокий партизан, экстравагантный лидер. Такой идеально подходит в качестве «живой карикатурной агитки» для пропаганды. Или просто в качестве мистического персонажа.
Впрочем, есть и еще кое-что, чему в предыдущий раз я уделил мало внимания. Дело в том, что историю одной страны, целой страны, Унгерн, с его ультраконсервативными «экзотическими» взглядами, все-таки сумел изменить радикально...
Унгерн под стражей, 1921 год.
Да, речь не о России (где Унгерн никогда не мог угрожать полноценно советской власти). Речь, разумеется, о Монголии.
Последняя к началу двадцатого века находилась в столь печальном состоянии, что понять позицию критиков существования могущественной империи Чингисхана можно. Правда, тут нельзя забывать о том, что одни государства могут развиваться, а другие — слабеть, разваливаться, изменяться в худшую сторону.
На самом деле все просто: кочевники так и остались кочевниками. Тогда как оседлый Китай медленно, но все-таки развивался (ещё быстрее развивались европейские государства).
Так и вышло, что к концу семнадцатого века Монголия угодила в состав Цинской империи. В 1911 году монголы попытались было «вырваться», пользуясь революцией в Китае. Но в 1919 году опомнившиеся китайцы «загнали» монголов обратно.
Вот на этой карте образца 1820 года независимых монголов что-то не видно.
И тут в эту азиатскую историю «врывается» барон Унгерн. Врывается в 1920 году, по сути, уже разбитый красными. Белое движение, в основной своей массе, уже «закончилось».
У отступившего с территории России в Монголию барона было меньше тысячи человек. И он заявил китайцам, что... будет с ними драться! Мол, вы тоже социалисты, так что получайте. На самом деле многие монголы и русские тогда сочувствовали Р.Ф. фон Унгерн-Штернбергу, считая его более привлекательным вариантом, чем «китайский».
Но, простите, у барона было тысяча человек (потом — полторы тысячи), а у китайцев — от семи до шестнадцати (!) тысяч. При этом, Унгерн нападал, брал укрепленный город, китайцы защищались. Да, удивительная история. Тогда и появилась легенда Унгерна, который, как к нему ни относись, не побоялся вступить в драку с многократно превосходящими силами противника. И ведь добился своего, хоть и не с первой попытки.
Одна из известных «историй», которые рассказывают о бароне Унгерне: как он подъехал, один, к спящему китайскому часовому (вел разведку лично во вражеском городе) и ударил его, за то, что позволяет себе спать на боевом посту. Назвался своим именем. А потом спокойно уехал. Быль это или небыль, решайте сами.
В начале 1921 года «войско» Унгерна взяло Ургу (ныне это Улан-Батор, столица Монголии). Китайцы бежали из Монголии. И по сей день даже в монгольской истории (начиная с википедии на монгольском языке) Унгерну уделяют внимание. Он там вписал свое имя в историю, как ни крути.
Впрочем, история-то на этом не закончилась. Внешняя Монголия получила независимость. Но наполеоновские (в данном случае, «чингис-хановские») планы Унгерна не особо вписывались в жизнь местных элит. Тем более, что реально Унгерн не стал главой монгольского государства. Более того, скинув китайцев, сам он не мог долго содержать даже свой небольшой отряд за счет монголов. А авантюрный характер барона привел Унгерна к логическому концу: к походу в Советскую Россию.
И тут еще один характерный «поворот истории»: поход Унгерна из Монголии «на север» дал красным повод вмешаться в историю со своей стороны. Тем более, что у монголов нашлись местные революционеры (такие, как Дамдины Сухэ-Батор). Итог известен: поражение и пленение Унгерна, Аратская революция в Монголии.
«Сфоткай, типа истинные наследники Чингисхана».
Внешняя Монголия стала социалистическим государством, крайне тесно связанным с СССР. Так было на протяжении многих десятилетий. Ныне это независимое государство, не часть Китая.
И так вот вышло, что один из белых «полевых командиров» внес свою весомую лепту в монгольскую историю.
И в этом отношении «эпопея Унгерна» действительно представляет интерес для исследователей и публицистов (хотя серьезного влияния на историю России не оказывала)...
источник
Свежие комментарии