Про беду

Марина Юденич

Прислали текст про события в Иркутской области с очень комплиментарными комментариями, дескать, прочти, обрати внимание на автора, автор хороший.
Давно прислали, мне просто было недосуг прочесть.
Ну вот прочла.
И тут неважно что про Иркутсткую
И неважно кто автор.
И неважно талантлив ли текст.
Тут важно про вообще.
Такие тексты встречаются довольно часто. Они про беду.
Одного человека ли. Массовую ли. Не суть.
Авторов я называю плакальщики.
Плакальщики бывают либеральные, патриотические, охранители, оппозиционеры - не суть.
Описания плакальщика всегда с надрывом, со слезой, такой знаете, которая еще не пролились, но закипает в глазу.
Плакальщик - он как бы сдерживается изо всех сил, чтобы писать отстраненно, но сердце плакальщика рвется от боли, и читатели плакальщика конечно рыдают.
Невнятно объясняю?
Ну вот попробую изобразить стилистически.


"Она сидит в пустой, полуразрушенной избе.
Слез нет, сил кричать нет, она просто смотрит, в глазах - светлых, почти в белизну - такая глубина боли, что закричать хочется мне.
Но я спрашиваю
- Как это было?
Она отвечает ровно, как будто рассказывает о чем-то обычном
- Сначала был гул, потом потекло по улицам, а потом - сразу стена. У нас был пес. Старый. Уже почти не вылезал из будки. Будку унесло первой же водой... он не успел или не захотел выскочить...
- Вас спасали?
- Нет. До нас просто не дошли. Если бы сарай не устоял, снесло бы и нас
- У вас есть еда?
- Когда убегали на крышу сарая, бабушка схватила хлеб и сахар. Она с войны помнит голод....
- А потом к вам кто-то пришел?
- А кому мы нужны... "

Чем-то тексты плакальщика напоминает тексты про синего мальчика (потугой на литературу вероятно), но разница есть существенная.
Синий мальчик придуман от и до.
Плакальщик почти всегда описывает реальные события и реальных людей.
В чем тогда мои претензии к плакальщику?
Попробую объяснить.
Я вот примерно - впрочем, почему примерно, совершенно точно - знаю, как все происходит после того, как произошло страшное.
Ну суть - природное, террористическое, техногенное.
Массовое, или с кем-то одним, отдельно взятым.
Я знаю, что машина помощи - а это именно машина, прежде всего - государственная, позже - общественная. волонтерская - сначала буксует, потом начинает набирать обороты, часто ломается, часто дает сбои, в том числе из-за мерзавцев или идиотов - но это огромная машина, которая тяжело, медленно, но неумолимо перемалывает беду.
Но плакальщик - ведь не обязан писать об этом?
Он тут некоторым образом акын.
Он приехал живописать, вот и живописует.
Акын поет о том, что видит.
Плакальщик видит женщину в полуразрушенной избе.
Что не так-то?
Откуда мое раздражение?
Может, от того, что нельзя множить безнадёгу( а плакальщик не слёзы свои проливает, а именно безнадегу), когда и так хреново?
Может дело в том, что я и есть - крохотная часть той самой машины и вижу, что надо немедленно начинать работать, а кто-то плетет унылые словеса?
Мне вот автора гипотетического отрывка хочется спросить: Никто не приехал к этой избе? А ты там как оказался? И что сделал потом? Куда поехал? К другим одиноким избам живописать беду и дальше? Или в штаб и там вцепился в чей-то рукав и сказал, что не уйдешь пока до той конкретной избы не дойдет помощь? Вот прямо сейчас. Немедленно. И ты повезешь эту помощь сам. И не уедешь, пока не убедишься.
Не знаю.
Короче.
Не присылайте мне больше таких текстов.
Пожалуйста.