Захват в начале апреля силами сопротивления зданий обладминистраций в Харькове и Донецке, а также здания СБУ в Луганске был полной неожиданностью для украинских и российских элит. Такая «самодеятельность» не вписывалась в планы Киева и Москвы, и с этим надо было что-то делать. Действия путчистов в этих городах принципиально отличались.
Вышедший из-под контроля Харьков на следующий день по команде Авакова был жестоко зачищен винницким спецназом «Ягуар», поскольку харьковский «Беркут» отказался выполнять его приказы. В ходе этой операции были арестованы лидеры «Юго-Восточного Блока» Логвинов и Юдаев и около семидесяти активистов харьковского сопротивления, на годы попавшие в тюрьму.
Власти стянули в город дополнительные силы и пресекали все попытки силовых акций. Несмотря на репрессии, протесты в Харькове продолжились, но захват мэрии в середине апреля и попытка поддержать арестованных в СИЗО ни к чему не привели.
На Донбассе (несмотря на провозглашение ДНР, грозные заявления о выходе из состава Украины и захват арсенала оружия в Луганске) путчисты на удивление не предпринимали никаких мер по ликвидации очага сопротивления. Республики, кроме восставших Славянска и близлежащих городов, никто не трогал еще в течение трех месяцев, и они спокойно существовали. Все это вызывало у нас много вопросов.
В апреле я несколько раз бывал в Донецке и видел, что вся власть республики была ограничена территорией примитивных баррикад вокруг обладминистрации. Город никто не готовил к обороне, и его, похоже, не собирались защищать. В Славянске, наоборот, серьезно готовились к обороне, ощетинившись баррикадами из бетонных блоков и мешков с песком.
Тем не менее провозглашение ДНР и ЛНР и назначение референдума придало новый импульс протестному движению, и для согласования вопросов, выносимых на референдум, мы выехали в Донецк для переговоров с руководством ДНР. На переговорах с Пушилиным и Пургиным меня удивила их жесткая и бескомпромиссная позиция, особенно Пургина: только государственный суверенитет и выход из состава Украины.
На то время мне уже было доведено, что российское руководство не поддерживает государственный суверенитет республик и не собирается их признавать. Знали об этом Пушилин и Болотов, но никакие доводы не действовали и мы не смогли договориться. Проводить референдум по разным с самопровозглашенными республиками вопросам потеряло смысл, а референдум по донецкому сценарию вел к непредсказуемым последствиям.
На начальном этапе ни элиты Юго-Востока, ни государственные структуры России не предприняли серьезных шагов по созданию руководящего центра сопротивления. «Крымская инициатива», не подтвержденная реальной поддержкой российских структур, только дезориентировала всех и вела к потере доверия к протестному движению. Донецкие республики также не выполнили функции объединительного центра сопротивления Юго-Востока, Каждый регион продолжал действовать самостоятельно.
В середине апреля была предпринята попытка объединения протестующих с территории России инициативной группой «Новая Русь» во главе с Анпилоговым. Харьковское сопротивление участвовало в этом проекте, но он не был поддержан элитами. Дальше назначения кураторов в каждый регион, проведения выездных семинаров для активистов и известного съезда в Ялте дело не пошло.
Происходящие на Юго-Востоке события, естественно, затрагивали интересы России. Но все проблемы Москва продолжала решать через продажные украинские элиты, напрямую не вмешиваясь в нарастающие народные протесты. Проблема Крыма была решена, и протесты только усложняли ситуацию.
Развитие протестного движения могло привести к непредсказуемым результатам, в том числе и для России. По всей видимости, российское руководство с середины апреля начало ориентироваться на решение проблемы Донбасса путем федерализации Украины и создания автономии Юго-Востока, с чего, собственно говоря, и начинались протесты.
Такое решение устраивало и донецкий олигархат, который стремился сохранить свои активы и влияние на Донбассе, естественно, только в составе Украины.
С этой целью предпринимается попытка объединения сил сопротивления в рамках проекта «Юго-Восток», переименованного потом в «Новороссию», направленного на федерализацию Украины и создание юго-восточной автономии. Целью проекта было не отделение Новороссии от Украины, как многие тогда считали, а консолидация сил сопротивления и создание в будущем мощного пула вместе с олигархатом для силового и политического давления на тогда еще слабых путчистов и возможной смены власти в Киеве на лояльный России режим.
Помимо этой тенденции, по всей видимости, в среде российских элит были люди, которые стремились развить успех Крыма и взять под контроль Юго-Восток. Как становится понятно сейчас, эти две тенденции и определяли неоднозначные и противоречивые действия в Славянске и донбасских республиках.
Сторонники второй тенденции, спутав карты первым, организовали в середине апреля бросок Стрелкова на Славянск. Это было продолжение «крымской инициативы». Стрелков пришел в Славянск из Крыма и привел с собой отряд ополченцев из разных регионов Украины и России. Инициаторы этого броска после успеха в Крыму посчитали возможным провести такую же операцию в других регионах Юго-Востока. По всей видимости, эта операция не была санкционирована сверху, Стрелков об этом мог и не знать.
Так в Славянске и близлежащих городах впервые началось организованное вооруженное сопротивление путчистам, которое никак не было увязано с событиями в Харькове и тем более с процессами в Донецке и Луганске, которые донецкий олигархат готовил в то время к почетной капитуляции.
По воспоминаниям Стрелкова, он оказался практически брошенным, и никто ему помощи не оказывал, только Болотов из ЛНР отправил боеприпасы. В конце апреля нам из Харькова удалось прорваться в Славянск с продуктами и лекарствами, и я видел, насколько сложная ситуация в осажденном городе. Все силы украинской армии были брошены не на Донецк и Луганск, а на Славянск, город сражался и ждал помощи, но так и не дождался.
События в Славянске заставили путчистов предпринять в Харькове ряд упреждающих мер. Не ограничившись первой зачисткой города, второй удар нанесли в конце апреля, арестовав остатки руководства сопротивлением после нашего прорыва в Славянск с гуманитарной помощью. Побоялись, что Харьков пойдет таким же путем. Но это было уже неосуществимо, поскольку вопрос необходимых сил и средств не был решен и сопротивление было обезглавлено.
А мирно протестовавшую Одессу в назидание другим регионам жесточайшим образом наказали второго мая, организовав кровавую провокацию с привлечением нацистов и футбольных фанатов.
Восставший Славянск и намеченный на 11 мая референдум о статусе самопровозглашенных республик изрядно напугали путчистов и стоящий за ними Запад. Для пресечения возможного распространения крымского сценария на другие регионы Юго-Востока в Москву перед самым референдумом прибыл посланник ОБСЕ Буркхальтер.
«Доводы» посланника Запада, по всей видимости, оказались очень убедительными. Россия признала легитимность Порошенко, поверив обещаниям о федерализации Украины. Не последнюю роль, наверно, сыграл и посол Зурабов, имевший давние деловые связи с Порошенко и убедивший Москву в возможности с ним договориться. (Если это так, то поразительно, как можно было верить таким договоренностям?!)
После приезда «гостя» миссия Стрелкова, естественно, была…
Полностью читать ЗДЕСЬ
Свежие комментарии