Как же коварны и опасны бывают архивы!

Прочёл тут в ленте фейсбука. Материла "только для друзей", поэтому выложу текст (он вполне анонимен), который сам автор попросил считать художественным материалом. Если он прочтёт и разрешит, напишу автора:

"Как же коварны и опасны бывают архивы!
Особенно для тех, кто чрезмерно самоуверен.

При обсуждении "творений" ряда "историков" в очередной раз стали появляться сетования на то, что кому то очень не хватает архивов.

Оказывается не только в рассказах анонимных "дедушек", которые якобы живописуют отдельным блогерам, что все было не так, как написано в исторических документах, но и в архивах содержится правда жизни.

Мне в этом контексте неожиданно вспомнилась одна ситуация.


Начиналась она почти что по мотивам романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита".

"Четырнадцатого числа весеннего месяца нисан" (а точнее 14 марта 1992 года) "под высокую анфиладу Иродова дворца" (а точнее знаменитого здания КГБ СССР на Лубянской площади) "в белом плаще с кровавым подбоем" (а точнее в невиданных тогда в России туфлях и стильном плаще с эффектнейшим меховым подбоем) "шаркающей походкой кавалериста" (а точнее шаркающей походкой старой диссидентки) ... вошла известнейшая тогда немолодая дама.

Не обратив никакого внимания не только на прапорщика у входных дверей, но и на учтивого капитана, сопровождавшего ее к легендарному кабинету, она лишь высокомерно кивнула двум представителям ведомства, вежливо встречавших ее у входа.

Только здесь, расставшись, наконец, с шикарным плащем (оказалось что из уникального меха был выполнен весь его подклад) и водрузив его на раритетную вешалку, она брезгливо оглянула помещение.

- Борис Николаевич лично приказал вашему министру ознакомить меня с делом моего отца!

- Да, мы в курсе.

- Дело здесь?

- Да, конечно.

- Предупреждаю! Чтобы никаких ваших подлостей! Знаю я ваши гэбэшные штучки! Чтобы никаких заклеенных страниц! Чтобы ВСЕ дело было в наличии полностью!

- Да, конечно. Пожалуйста.

- Вы что так и будете все время сидеть смотреть?

- Дело имеет гриф секретно. Мы обязаны присутствовать.

Дама надменно хмыкнула.

Не смотря на всю ее волю и особенности характера, все равно чувствовалось волнение, когда она открыла довольно толстую папку из зеленовато-коричневого картона, за годы уже изрядно пожелтевшего.

Хотя у ее матери по жизни было еще два мужа, для нее этот человек был тот самый - первый и настоящий.
Родной.

Женщина не отрываясь и почти не двигаясь читала материалы дела три с половиной часа.
Почти не шевелясь.

В конце ее лицо фактически окаменело.

Особенно надолго она замерла на одним из разделов.

В нем были аккуратно подшиты написанные рукой ее отца 229 (!) доносов на других людей.

Точнее 222 до ареста и 7 написаны написаны уже дополнительно во время ареста.

Собственно говоря ее отцу и вменялось нанесение ущерба советской власти и вредительская деятельность путем фабрикации заведомо ложных доносов.
В том числе и кОрыстной целью.

Причем по меньшей мере три или пять человек, упомянутых в этих доносах, были прямыми родственниками нескольких ближайших сподвижников этой женщины по диссидентскому движению.

На жесткую, волевую, не терпящую малейших возражений женщину было нелегко смотреть...

- Вы закончили ознакомление с делом?
- Да.
- Распишитесь, пожалуйста, в карточке: подпись, расшифровка подписи, дата, время.

Заполнив карточку, женщина очень медленно встала из-за стола:
- Что вы делаете с этими материалами?

Сотрудник, закрывая папку, повернул ее посетительнице:
- Вы видите этот штамп?

В правом верхнем углу красовался прямоугольный штамп "ХРАНИТЬ ВЕЧНО".

- Согласно Закона - "Хранить вечно". В случае необходимости полностью или некоторые разделы после рассекречивания можно опубликовать.

Посетительница с совершенно изменившимся лицом сделала несколько шагов и остановилась.

Только сейчас она осознала, что обладая ТАКИМ компроматом на ее семью, спецслужбы его НИ РАЗУ НЕ ИСПОЛЬЗОВАЛИ!

- Я всегда была уверена в необходимости существования вашей очень важной для государства организации. - Неожиданно сказала она и не забыла попрощаться.

Действительно, далее, до конца своей жизни, она ни разу не упоминала и не критиковала "организацию".

Коварная вещь архивы. И опасная...

В заключение: чтобы при обсуждении не возникало вопросов - кто эта женщина, прошу рассматривать данный материал как некое литературно-художественное произведение."