Как Иран намерен вызвать мировую нефтяную панику

Президент Ирана Хасан Роухани в интервью американскому телеканалу NBC не исключил того, что Тегеран может перекрыть важнейшую стратегическую водную артерию — Ормузский пролив, являющийся выходом из Персидского залива в Аравийское море и далее в Индийский океан. Этот сценарий он связывает с продолжением Соединенными Штатами санкционной политики. Между тем, никаких оснований ожидать изменений в этой политике нет. Перекрытие Ормузского пролива привело бы к всеобщей панике на мировых рынках нефти — для ближневосточной нефти он является главным путем сбыта. Однако, вероятнее, что Иран будет искать иные способы отреагировать на давление со стороны США.


Солдаты ВМФ Ирана во время крупномасштабных военных учений "Велаят-90" в Ормузском проливе


Проблема проливов
Геополитическая конфронтация между Исламской Республикой Иран и Соединенными Штатами Америки стала самой злободневной темой в нефтяном секторе. Помимо того, что экспорт иранской нефти будет, по всей видимости, с ноября 2018 года весьма затруднен и ограничится лишь небольшим количеством государств, эскалация напряженности между Тегераном и Вашингтоном угрожает бесперебойности мировой торговли в целом. Значимость двух проливов – Ормузского и Баб-эль-Мандебского – возросла до небывалых высот, на фоне того как лучшие аналитические умы планеты исследуют перспективы возможного перекрытия торговли по любому из них.

Представители руководства Ирана вынуждены, ради сохранения своего политического капитала и недопущения дальнейшего безответного притеснения Тегерана, повысить ставки в противостоянии с Соединенными Штатами и Саудовской Аравией, однако будут всячески избегать любых действий, которые бы могли привести к полномасштабной войне. У Тегерана имеется три вектора эскалации: перекрытие Ормузского пролива, нерегулярная танкерная война в Персидском заливе и дестабилизация Баб-эль-Мандебского пролива с помощью вооруженных сил хуситов в Йемене (и не только). Следует рассмотреть каждый вариант по отдельности, чтобы определить, какой из них наиболее целесообразен для Тегерана и чем чреваты возможные действия иранских властей.

Наиболее актуально рассмотреть вариант перекрытия Ормузского пролива. Еще в августе представитель командования влиятельного Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) предупредил: Ормузский пролив может быть закрыт для транспортировки нефти иностранными государствами при помощи военной силы.

21 сентября иранское агентство IRNA сообщило, что рядом с Ормузским проливом начались учения военно-воздушных сил. Агентство прямо заявило о том, что учения в непосредственной близости от пролива являются предупреждением Тегерана своим противникам на случай враждебных действий, которые встретят «жесткий ответ».

А 24 сентября в интервью американскому телеканалу NBC, отвечая на вопрос о готовности Ирана выполнить угрозу закрыть Ормузский пролив для транспортировки нефти в ответ на давление США, отказался исключить такие действия иранский президент Хасан Рухани. «Если США хотят использовать силу, чтобы с помощью санкций ограничить нефтяную промышленность Ирана, они, безусловно, увидят соответствующий ответ», — заявил он. «Мы обладаем властью, необходимой для того, чтобы обеспечить безопасность и свободу нашей акватории», — добавил Рухани.

Перекрытие Ормузского пролива
Ормузский пролив является одной из ключевых военно-политических зон мировой энергетики, через него в год проплывает порядка 43 000 суден (для сравнения, через Босфорский пролив – 48 000 суден, однако существенно меньшая часть из них являются нефтяными танкерами). Значимость Ормузского пролива кроется в его чрезвычайной роли для нефтяного транспорта, так как треть общемировых объемов нефти, поставляемых танкерами по морю — порядка 16 млн баррелей в день, напрямую зависит от беспрепятственного режима плавания в водах пролива. Следует отметить, что указанные выше 16 млн баррелей в день, это 90% экспортируемой странами Персидского залива нефти, важнейший источник государственных доходов соответствующих государств.

Перекрытие Ормузского пролива привело бы к всеобщей панике на мировых рынках нефти, ввиду отсутствия аналогичных потоков сбыта для ближневосточной нефти. Только Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты имеют возможность переориентировать часть нефтяных потоков в обход Ормуза, и то лишь частично. Саудовская Аравия на данный момент качает около 2 млн баррелей в день по трубопроводу Восток-Запад (с месторождения Абкайк возле Бахрейна вплоть до города Янбу-эль-Бахр на побережье Красного моря) и имеет возможность нарастить перекачку до предельной пропускной способности — 5 млн баррелей в день. ОАЭ могут дополнительным образом направить до 1 млн баррелей в день в обход Ормузского пролива по трубопроводу Абу-Даби-Эль-Фуджайра, вдобавок к уже поставляемым 0.5 млн баррелей в день.
Таким образом, перекрытие Ормузского пролива повлекло бы за собой внезапное исчезновение 12 млн баррелей нефти в день. А это одна восьмая часть общемирового спроса на нефть и четверть общемировых морских поставок.

Однако, именно ввиду крайне высоких ставок, Тегеран пойдет на такой шаг только в случае, если власти страны будут под угрозой непосредственного уничтожения. И это несмотря на то обстоятельство, что угрозы перекрыть Ормуз звучат из уст высокопоставленных военнослужащих Исламской республики довольно регулярно. Так, ранее и главнокомандующий Военно-морскими силами ИРИ Алиреза Тангсири недвусмысленно заявил, что Иран полностью контролирует пролив и не даст зарубежным силам обосноваться в регионе.

В первую очередь, заблокировать Ормузский пролив Ирану не позволит относительная слабость собственных вооруженных сил. Так как на протяжении десятилетий доступ Ирана к глобальным рынкам вооружения был перекрыт, Тегерану приходилось обеспечивать свои нужды окольными путями: заполучив подводные лодки российского (серия «Палтус») и мини-подлодки северокорейского производства, или переоборудовав китайские ракетные катера типа «Худун». Учитывая силу американских ВВС, расквартированных непосредственно в регионе, а Соединенные Штаты обладают военными базами в Катаре (Эль-Удейд) и ОАЭ (Аль-Дафра), возможности противоракетных систем обороны Ирана, будь то «Мерсад» или недавно афишированная «Камин-2», явно недостаточны.

Невозможность полностью перекрыть Ормузский пролив так же связана с необходимостью, в таком случае, начать действия военного характера против ОАЭ и Омана — государств, находящихся на другой стороне пролива. В наиболее узком месте его ширина составляет 55 км, поэтому утвердить контроль над ним в военном плане бы не составляло для Ирана особых сложностей, однако этот контроль бы оказался кратковременным. Таким образом, в силу взаимосплетения интересов целого ряда геополитических акторов, неприкосновенность Ормузского пролива будет обеспечена. Однако у Ирана имеются и другие возможности нанести асимметричные удары по противникам.

Танкерная война в Персидском заливе
История Ближнего Востока включает в себя один относительно недавний эпизод, когда воюющие страны приступили к полномасштабной танкерной войне. В ходе ирано-иракской войны в 1980-1988 годов было осуществлено 451 нападение на танкеры (283 со стороны военных сил Ирака, 168 – со стороны Ирана), в результате которых жизни лишилось более 320 человек.

Следует отметить, что большая часть ирано-иракской войны проходила на суше. Если в целом война не изменила соотношение сил в регионе – несмотря на мощную поддержку Соединенных Штатов, Ирак не смог преодолеть Иран и потерял порядка 1 500 000 солдат в ходе военных действий, то в плане морских действий победа определенно осталась за Тегераном. Уничтожив в конце ноября 1980 года в рамках операции «Морварид» иракские нефтеналивные терминалы Мина Аль-Бакр и Хор-Аль-Амая (после восстановления в 1990-х гг. то часть терминала Басра), Иран лишил противника основной морской инфраструктуры. Именно поэтому в последующие годы войны большинство иракских ударов наносилось с воздуха истребит
елями.

Но в настоящее время разрастание конфликта до стадии танкерной войны неправдоподобно. Во-первых, в текущих условиях непредставимо, чтобы какая-либо из сторон нападала на судна третьих сторон (плывущих под флагом Либерии, Панамы или Кипра), в то время как в ирано-иракскую войну 87% ударов приходилось именно на них. Во-вторых, торговля нефтью в Персидском заливе выросла с тех пор в разы и риск вовлечения в затяжной морской конфликт, потенциально подрывающий собственный поток доходов от экспорта нефти, слишком велик даже для таких противников Ирана, как Саудовская Аравия или ОАЭ. Таким образом, вероятность новой танкерной войны в Персидском заливе весьма мала.
Однако имеются и другие методы ослабления противника, для которых существует подходящая площадка – Баб-эль-Мандебский пролив между Йеменом и Джибути.

Дестабилизация Баб-эль-Мандебского пролива
В отличие от Ормузского пролива, в районе которого военный конфликт весьма маловероятен, Баб-эль-Мандебский пролив обещает стать одним из наиболее горячих точек геополитического противостояния Ирана и его противников. Иран, тем не менее, не будет активным участником стычек, и будет скорее полагаться на хуситских повстанцев в Йемене, уже четвертый год сопротивляющемся саудовской интервенции. Благодаря помощи Тегерана, хуситы освоили технологию запуска баллистических ракет и они в состоянии обстреливать судна, проплывающие через Баб-эль-Мандебский пролив, с подконтрольной им территории. В конце июля 2018 года силы хуситов атаковали два саудовских супертанкера, повредив один из них и вызвав небольшую панику у руководства государственной компании Saudi Aramco.

Ввиду произошедшего, в течение десяти дней в июле-августе 2018г. действовал запрет на прохождение саудовских танкеров через Баб-эль-Мандебский пролив. Зачастую выдвигались точки зрения, что это происходило скорее для привлечения дополнительной международной поддержки для своей военной операции в Йемене, а не из-за опасений по безопасности. Тем не менее, хуситам удалось дестабилизировать политическую повестку Саудовской Аравии. Следует помнить, что подконтрольная хуситам территория, находящаяся в северозападной части Йемена, вплотную граничит с Саудовской Аравией. Это и позволяет хуситам регулярно подвергать баллистическому обстрелу близлежащие города Саудовской Аравии, среди прочих, город Янбу, который для Эр-Рияда имеет стратегическую важность с точки зрения безопасности поставок нефти.

Йеменские повстанцы не впервые нападают на вражеские судна – прежде под обстрелом оказывались военные корабли Соединенных Штатов и ОАЭ, которые относительно легко справлялись с угрозой. Принимая во внимание, что Пятый флот ВМС США базируется в Манаме (Бахрейн), хуситы не могут полагаться на открытое столкновение, однако стратегия спорадических ударов пока что вполне эффективна в плане демонстрации асимметричных возможностей. Саудовская Аравия имеет возможность отправлять нефтяные танкеры в обход Баб-эль-Мандебского пролива, имея нефтеналивной терминал Янбу, являющийся конечной точкой нефтепровода «Восток-Запад». Обладающий пропускной способностью в 5 млн баррелей в день «Восток-Запад», как указывалось выше, на данный момент используется лишь на 40%, однако это совершенно не волнует Эр-Рияд, который стремится увеличить пропускную способность еще на 2 млн баррелей в день (до 7 млн баррелей в день).

Однако посредством нефтепровода «Восток-Запад» транспортируется легкая (Arab Light) и сверхлегкая (Arab Super Light) саудитская нефть, поступающая в основном в Европу. Остальные, более тяжелые сорта нефти, вынуждены преодолевать Ормузский пролив и «Ворота скорби», то есть Баб-эль-Мандебский пролив. В принципе, саудитские танкера могут избежать Баб-эль-Мандеба, обогнув вместо этого всю южную Африку, однако это бы удлинило время транспортировки на 10-14 дней. Таким образом, в противоположность Ормузскому проливу, эскалация напряженности и обстрелов вокруг Баб-эль-Мандебского пролива не заблокирует те 4 млн баррелей нефти в день, которые каждый день проплывают через этот пролив, однако она может поспособствовать спорадическим сбоям в поставках нефти в страны Западного полушария.

Теоретически, Эр-Рияд обладает всем инструментарием для того, что избежать такого сценария. С точки зрения военной мощи и геополитических рисков, проведение столь масштабной военной операции против хуситских повстанцев неоправданно, тем более, что уже даже Организация Объединенных Наций установила причастность военных сил Саудовской Аравии и ОАЭ к военным преступлениям – многочисленным убийствам и изнасилованиям, количество которых исчисляется тысячами, использованию детей-солдат и созданию крупнейшей гуманитарной катастрофы в мире (75% населения Йемена нуждается в гуманитарной помощи). Корректировка военной стратегии в сторону деэскалации может снять ряд вопросов, связанных с безопасностью нефтяных поставок на Ближнем Востоке.

Несмотря на инерционный характер американской внешней политики, усугубления конфликта с Ираном и последующего осложнения геополитической обстановки в мире все еще можно избежать. Даже в случае, если воинственные заявления и односторонние действия возьмут верх над способностью договариваться, вероятность серьезных сбоев на мировом рынке поставок нефти, тем не менее, останется довольно низкой. Но, при этом, частота провокаций, в том числе подразумевающих нападения на танкера вокруг Баб-эль-Мандебского пролива, увеличится. Однако ставки слишком высоки, чтобы Иран, Саудовская Аравия, ОАЭ и даже США решились на эскалацию конфликта.