Рассказы Алексея Иванова. Часть 9

Буддистское страдание

Будда однажды удивил своих учеников следующим утверждением: «страдание человеку приносит не только зло, жестокость, несправедливость, болезни и предстоящая смерть, но и добрые дела, любовь, красота, жажда истины, поиск смысла».

Ноев потоп

Ной! Что за уродливый дом ты построил в поле? Он мешает нам пасти наших овец и коз. Он портит вид на наш прекрасный город. Пожалуйста, убери его, или мы сами разберем его на дрова.

Господи! Дай мне силы нести терпеливо упреки братьев моих! Их смех надо мной терзает мне сердце! Их презрение ко мне ранит мою душу!

Ной! Старый безумец! О каком потопе ты все время нам твердишь? Перестань пугать наших детей и наших жен своими глупыми сказками! Перестань оскорблять наших богов! Не испытывай нашего терпения, оно не беспредельно!

Господи! Помоги мне доказать братьям моим, что они заблуждаются! Помоги мне спасти их, помоги мне сохранить им жизнь!

Ной! Посмотри на наших жрецов! Разве сравнишься ты – скотопас – с ними в искусстве магии и колдовства? Подними эту скалу, и пусть она застынет в воздухе! Прикажи молниям блеснуть в чистом голубом небе! Заставь облака повернуть назад!

Господи! Кто я такой? Зачем я Тебе нужен? Почему ты выбрал именно меня для осуществления своих сокровенных замыслов? Ноша Твоя раздавила мою душу. Я – прах земли и хочу вернуться в землю!

Ной! Ты глуп и косноязычен. Уйди с глаз наших, не раздражай нас своим бредовым бормотаньем! Пусть твой невидимый бог сам себе молится и сам себя спасает!

Господи! Укрепи волю мою, укрепи сердце мое, укрепи разум мой, чтобы смог я выполнить предназначение мое, чтобы смог я нести людям правду Твою!

Ной! Мы проникли в тайну атомного ядра и обнаружили в космосе черные дыры. Мы знаем о Большом взрыве и смогли просчитать все стадии возникновения Вселенной. Что ты –и бедность слов моих! Прости мне беспомощность мою и слабость мою. Я дрожу перед Тобой, как пожелтевший листик.

Ной! Мы знаем, как возникла жизнь и почему она возникла. Мы знаем, через какие этапы она прошла и какие силы заставили ее развиваться. Не имея ничего, кроме своей примитивной веры, чем ты можешь нас удивить, чему ты можешь нас научить?

Господи! Помоги мне противостоять бездушным истинам их науки, их логики, их морали! Помоги мне не принимать в свое сердце их безумные воззрения и убеждения!

Ной! Мы прошли сквозь время и пространство. Мы сталкиваем галактики. Мы победили смерть. Мы обрели бессмертие. Мы – боги, повелевающие бытию быть, небытию не быть. Перед нами ты – всего лишь неразумное дитя, заблудившееся в своих глупых грезах.

Господи! Не дай мне заразиться их тщеславием, их гордостью, их самоуверенностью! Не дай мне превратиться в социальное животное, в биологическую машину, бесцельно накапливающую знания.

В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый день месяца, в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились;

И лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей.

В сей самый день вошел в ковчег Ной, и Сим, Хам и Иафет, сыновья Ноевы, и жена Ноева, и три жены сынов его с ними.

Они, и все звери по роду их, и всякий скот по роду его, и все гады, пресмыкающиеся по земле, по роду их, и все летающие по роду их, все птицы, все крылатые.

И вошли к Ною в ковчег по паре от всякой плоти, в которой есть дух жизни.

И вошедшие мужской и женский пол всякой плоти вошли, как повелел ему Бог. И затворил Господь за ним.

Воспоминание

Возможно, ты уже прожил жизнь и сейчас просто повторяешь в памяти минувшие события. А если нет? Тогда попробуй опровергнуть эту мысль!

Приближение к Джойсу

Мой друг ушел из жизни по собственному желанию, на основании собственного решения. Ошибаются те, кто утверждает, что у человека нет права на самоубийство. Понятие права здесь вообще лишено сути: ведь если человек выбрал смерть, он встал над миром, над жизнью, над общепринятыми религиозными воззрениями. Привычные нормы поведения для него исчезают, требовать их соблюдения от него в высшей степени бессмысленно.

Во время нашей последней встречи я был весел, прост, приземлен и банален, он же печален и мудр. Во время нашей последней встречи я находился целиком во временном потоке жизни, а он мучительно думал о том, существует ли нечто вне этого потока, вне вращающегося колеса жизненных забот и проблем. В памяти своей я постоянно возвращаюсь в тот день, я пытаюсь из нашего скудного разговора дедуктивно вывести его самоубийство или, хотя бы, найти намек на какую-то причину в узком перелеске высказанных мыслей. Но все мои попытки разбиваются о незримые стены здравого смысла, который для одного был прикрытием, для другого – мировоззренческой установкой. В конце концов, я понял, что у самоубийства причин не бывает, вернее, ничто не может быть достаточным основанием для самоубийства. Решение возникает беспричинно, спонтанно, почти случайно, как вспышка молнии, как дьявольское наваждение… и назад уже дороги нет.

Я зашел к нему под вечер после работы, принес «Улисса», он давно мечтал прочитать это произведение. На улице был снегопад: холодные, бездушные бабочки кружились и падали в беспросветность тьмы. Друг предложил искурить по сигарете. Я согласился скрасить его одиночество своим недолгим присутствием. Мы уединились в подъезде, на площадке перед окном. Через приоткрытую форточку серой облачностью дым лениво выплывал на улицу.

- Какая большая книга! Сколько же здесь страниц? – спросил с какой-то грустью Игорь.

- Больше тысячи, – не пощадил я его.

- Ты все прочитал?

- И все и не все.

- Как это так? – Игорь шире открыл форточку.

- Я прочитал все, что написано, но не уверен, все ли понял, – стряхиваю пепел в жестяную банку.

- Так ли это необходимо: понимать все? – глаза моего друга застыли в мистическом блеске.

- По крайней мере, в этом цель человечества, начиная с эпохи Просвещения, – заявил я и ощутил стыд от наигранного пафоса.

- Скорее взбесившаяся мифологема, мешающая нам прийти к истине, – возразил мне Игорь, подставив ладонь под заблудившуюся снежинку.

- Любопытно, каким это образом стремление все понять может помешать нам понять истину?

- Очень просто! В своем стремлении все понять, мы распыляемся по бесконечному ряду объектов познания и проходим мимо главного.

- В чем же главное?

- Главное в том, что дает человеку пережить вечность.

- Предлагаешь отказаться от познания?

- Нет. Мы должны понимать только то, что должно быть понято. Непостижимое должно оставаться непостижимым.

- Как же определить, где проходит граница дозволенного?

- Граница проходит там, где разум встречает антиномии.

- Как же относиться к тому, что скрывается за антиномиями?

- С любовью и верой, ибо только таким образом можно примириться с бессмыслицей того, что нечто есть.

- То есть с нашим миром, с нашей жизнью, с нашей историей? – попытался я внести ясность в метафизический порыв собеседника.

- Да, Алексей! И даже вот с этим нашим разговором…

Совершенно некстати у меня зазвонил телефон. Нить беседы оборвалась. Так обрываются наши судьбы. Сестра попросила меня срочно взять из детского сада племянницу. Мы попрощались: последнее рукопожатие, последний взгляд, последняя улыбка. Через неделю друга найдут в ванне с перерезанными венами. Он ушел, не оставив ни записки, ни предсмертного письма. Он ушел, не оставив нам ни одного варианта понимания причины своего ухода. Сегодня утром его мать принесла мне мою книгу. На корочке была моя фамилия, это помогло ей определить принадлежность книги. Друг читал ее перед смертью, друг путешествовал в умопомрачительном лабиринте Джемса Джойса. Что-то там случилось, что-то произошло. Какая-то мысль, какая-то последовательность образов разрушила его веру в существование. У меня возникло страстное желание эту мысль найти и проверить на себе. Я открыл первую страницу «Улисса» и начал медленно погружаться в чтение.

Бог философов

Жестокий Бог философов не принимает от человека молитвенных жалоб и прошений. Один из самых верных его апостолов - Бенедикт Спиноза мог позволить себе сказать следующее: «Ибо, как нелепо было бы, если бы круг стал жаловаться на то, что Бог не наделил его свойствами шара, так и страдающий от желчного камня ребенок на то, что ему не дано здоровое тело».

Новое доказательство бытия Бога

Я никогда не верил в Бога и не верю в Него по сей день. Но мне удалось придумать вполне логичное, вполне обоснованное доказательство бытия Бога. И вот теперь я не знаю, что мне делать. Я нахожусь в состоянии ужасного раздвоения. Оказывается, понимать, что Бог есть, еще не означает – верить в Бога, и, наоборот, для веры в Бога совсем не обязательно доказывать его существование.

Вчера я пришел с работы раньше обычного, нас отпустили с фабрики из-за штормового предупреждения. Принял душ, поел, немного выпил, лег на диван, попытался уснуть. Вдруг слышу за стеной шум, скрежет, крики, отборный мат. Выхожу в подъезд. Бледный сосед бегает по лестничной площадке с отвертками и ключами. Начался ураган. У него в квартире скакнуло напряжение. В результате перегорели телевизор, компьютер, стиральная машина, водонагреватель. С соседом мы давно в ссоре, поэтому я невольно обрадовался произошедшему, во мне возникло странное чувство удовольствия, приторно-приятное, отвратительно-соблазнительное. Но наслаждался им я недолго. Мне стало стыдно, и чувство удовольствия сменилось чувством горечи. Я вернулся в свою комнату, обесточил все электроприборы, сел в кресло, задумался.

«Почему мне стало приятно оттого, что другому больно? Почему я так радуюсь злу, случившемуся с другим? Не я породил это чувство, оно появилось в моей душе независимо от моей воли, от моих желаний. Что-то во мне каждую минуту, каждую секунду моего существования создает радость от совершающегося зла. Если внимательно посмотреть в душу, то это «что-то» быстро обнаружится. Само по себе оно непрозрачно, скрыто от внутреннего зрения, но хорошо осознаются разрушительные потоки, вытекающие из его глубины, из его центра. Я назвал эту темную структуру грехом. Смешно и глупо! Мне – нерелигиозному человеку, не верящему в Бога, чтобы адекватно выразить данное психологическое явление, пришлось использовать религиозный термин, религиозное понятие. Иных вариантов определения у меня просто не было.

Удовольствие от зла – самое загадочное переживание в человеческой душе. Оно присуще только человеку, оно отличает человека от всего живого в этом мире. Удовольствие от зла невозможно объяснить с помощью науки. Оно вне причин и следствий, вне природной заданности, вне биологических потребностей. Удовольствие от зла не вывести из социума, из его процессов, из его закономерностей. Удовольствие от зла «сверхъестественно», «противоестественно». Во мне есть грех, я чувствую грех, я ощущаю грех как реальный факт моего внутреннего бытия. Но вот в чем дело: грех не может существовать без того, что ему противостоит, грех не может существовать без своей противоположности. Грех было бы невозможно осознать без того, что ему противоположно. Противоположно же греху существование Бога. Итак, осознание греха есть самое совершенное, самое надежное доказательство Божественного Присутствия. И доказательство это расположено в человеческой душе».

Пройдя мыслью еще раз по всей цепочке рассуждений, проверив прочность и безупречность каждого ее звена, я взял авторучку, блокнот и кратко описал пережитый мною духовный опыт. Для чего? Зачем? Чтобы легче было понять случившееся с нами, случившееся с историей, случившееся с этим миром.

Ложное смирение

Человек, проживая жизнь, не смеет признаться себе в своем величии. Мы не просто связаны с глубиной мира – мы и являемся глубиной мира. Мы не просто связаны с сущностью бытия – мы и являемся сущностью бытия.

Сущее и Сверхсущее

- Нашел вчера в одном средневековом трактате любопытное размышление о Бытии Бога.

- Что за размышление?

- Оно полностью разрушает саму идею Бога, оно показывает, что идея эта содержит в себе неразрешимое противоречие.

- Идея Бога и Бог – не одно и то же. Однако хотелось бы узнать содержание твоей находки.

- Вот это размышление в кратком виде: «Может ли Бог отменить собственное существование? Если да, то Его существование не необходимо, а существование Бога должно включать в себя необходимость. Если не может, то Он не всемогущий, а Бог по определению должен быть всемогущим».

- Замечательно! Вот такими интеллектуальными игрушками схоласты занимались несколько веков.

- Не ругай напрасно схоластов! Они были умнейшими людьми своей эпохи!

- Я бы не ругал, но в это же время великие подвижники христианского Востока занимались более важным делом.

- Каким?

- Не познанием Бога посредством силлогизмов человеческого разума, а созерцанием светлых божественных энергий и общением с Живым Духом Божьим.

- Это другая тема. Возможно, когда-нибудь мы с тобой ее обсуди. Мне же интересно сейчас, как ты сумеешь выйти из предложенного мной теологического тупика.

- Очень легко.

- Попробуй!

- Восточные отцы говорят нам о том, что Бог не бытие. Бог всегда по ту сторону бытия, ибо является Творцом бытия. Здесь же категории, имеющие смысл внутри сущего, переносятся на Сверхсущее. Почему это делали многие схоласты? Потому, что не проникли в тайну истинного Имени Бога. В Библии Господь говорит о Себе: «я есть тот, который есть». Используя это таинственное выражение, Бог не открывает Себя Моисею, но до воплощения Слова скрывает, ибо подлинное Имя Бога – Отец, Сын и Святой Дух. Схоласты же через формулу «Я есмь Сущий» привязали Бога к бытию, отождествили Бога с бытием. В дерзкой попытке познать Непостижимое они подчинили Бога категориям бытия. Бог и Бытие у них слились в одно. Запредельное Сверхсущее стало подгоняться под понятия, посредством которых человеческий разум познает сущее. Отсюда парадоксы и тупики «школьного богословия».

До сотворения мира

Через Образ Божий в нас мы связаны с тем состоянием в Боге, которое предшествовало сотворению мира. Поэтому мы можем заглянуть за горизонт, постичь непостижимое, встать по ту сторону мира, пройти сквозь бездну… и не потерять себя.

Горбун

Весной закаты в Тюбингене особенно прекрасны. Бордовый полукруг умопомрачительно сияет над горизонтом, раскрашивая малиновыми мазками белоснежные завитки облаков, разбрасывая золотые отблески по зеленеющим склонам холмов, по черепичным крышам разноцветных домиков.

Самая главная достопримечательность города, его слава и гордость – университет, основанный в 1447 году, притягивающий к себе умные головы со всех уголков Европы. В течение веков студенты изучали в нем медицину и право, философию и теологию. В светлых душах молодых людей, мечтающих постичь истину, сталкивались философские системы, спорили великие мудрецы прошлого, открывались звездные провалы небес, терзающие мысль неразрешимыми вопросами. Некоторые из студентов становились впоследствии великими учеными, известными правоведами, гениальными философами, определяющими развитие в своих сферах знания на десятилетия вперед. Многие же растворялись бесследно в судьбах людей, исчезали в событийном потоке истории, проходили сквозь время незамеченными. Их лица, их голоса, их думы, их надежды уже никто не вернет из тумана забвения.

Два студента теологического факультета – Георг и Фриц – после изнурительных погружений в античную философию гуляли по тихим улочкам вечернего города. Радовала сердце молодая светло-зеленая листва на деревьях. Свежим, чистым, прохладным воздухом было не надышаться. Более юный и разговорчивый Фриц, чтобы как следует отдохнуть и развеяться, предложил зайти в небольшой кабачок и испить по кружке великолепного пива. Всегда молчаливый и угрюмый Георг, выйдя из состояния глубокой задумчивости, согласился. Народу в кабачке оказалось на редкость много. За столиками сидели студенты, солдаты, чиновники, бюргеры, гости города. Немецкий, французский, итальянский, польский и русский языки сливались в одно общее жужжание. Не случайно кабачок назывался «Пчелиный улей». Друзья заняли два места у окна. Последний луч заката соскользнул со стекла и исчез во мгле нерасторопных сумерек. Бодрящий напиток, известный своими достоинствами еще древним египтянам, привел молодых теологов в оптимистическое расположение духа. Им хотелось беспричинно радоваться жизни, им хотелось веселиться и петь, не думая о завтрашнем дне, о его унылых тяготах.

Фрица пригласил за свой столик один знакомый студент. Там шел оживленный спор о загадочных пророчествах Нострадамуса. К Георгу же подсел непонятно откуда взявшийся старый горбун и начал с ним довольно странную беседу.

- Призраки! Все они призраки! Появились случайно из небытия, чтобы через мгновение в него вернуться.

- О ком это Вы сейчас говорите?

- Позвольте представиться, Ваш сосед по дому Имммманннуил Эррриман, большой любитель философии, астрологии, алхимии, оккультизма и многих других наук.

- Что-то я никогда не видел Вас раньше.

- Не видел, потому что не смотрел в мою сторону, все время отворачивался, боясь предположить саму возможность существования такого урода.

- Ну что ж, давайте познакомимся! Меня зовут Георг…

- Знаю, знаю, знаю! Рад нашей встрече! Давно хотел с тобой поболтать.

- Со мной поболтать? О чем?

- О моем открытии, которое я обязательно должен кому-то передать.

- Интересно! Буду рад услышать!

- Не торопись! Дай мне сосредоточиться! Дай мне подумать, с чего начать.

- Начните с первопричины, которая сама себе дана и сама себя определяет.

- Нет, в этот спинозовский бред я уже давно перестал верить. Понимаешь, есть нечто более существенное, чем «causa sui», чем все то, что мы можем выбрать в качестве первоначала.

- И что же это?

- Сама Мысль!

- Cogito ergo sum…

- Нет! Нет! Декарт использовал мысль только как средство для достижения истины, я же хочу тебе поведать о том, что мышление и есть Живая Истина в высшем смысле этого слова. Понимаешь, мой мальчик! Само наше мышление, сама наша мысль и есть Бог.

- Понимаю, Ум Анаксагора!

- Ничего ты не понимаешь! И не хочешь понять, ибо постоянно ссылаешься на того или иного философа. Но философы всего лишь смертные существа, речь же идет о том, что бессмертно и вечно. Вникни еще раз, молодой человек! Вместо того, чтобы с помощью мысли искать истину, мы должны посмотреть на саму мысль и ее принять за истину, за существующего в нас Бога.

- То есть, по-вашему, мыслящее себя мышление есть Бог, как у Аристотеля.

- Ты сейчас внутри мысли или смотришь на ее ослепительное сияние извне? Это очень важно, друг мой! Чтобы увидеть моего Бога, надо сначала посмотреть на мысль со стороны, понять, что она и есть Абсолютное, потом войти внутрь и начать святую мессу, великое богослужение, совпадающее с процессом нашего мышления, с процессом Мирового Самомышления, перед которым страдания рода человеческого – ничто, перед которым Иегова, Аллах, Отец, Сын и Святой Дух – жалкие имена, пустые звуки, бессмысленно колеблющие воздух.

- Получается, Бог есть и мое мышление о Боге. Какая-то тавтология…

- Да, тавтология! Божественная Тавтология, порождающая из себя этот мир, порождающая нас в этом мире, порождающая леса, поля и реки, эти холмы, эти облака, Луну и Солнце, бесконечное звездное небо.

- Согласен с тем, что мысль – самое первое, что есть у меня, самое близкое мне и потому самое невидимое, самое незаметное. Мы ищем истину с помощью мысли, Вы же говорите, что мысль и есть искомое.

- Все правильно! Чего еще искать? Куда еще стремиться? Вот Он – Бог, между нами двумя в нашей беседе, но и не только…

- Где же еще?

- В мышлении великих философов, в развитии самой философии от древних индусов до кенигсбергского мудреца. Бог – Самомышление, раскручивающееся, разворачивающееся в виде мира, чтобы, пройдя все стадии мирового процесса, вернуться обогащенным в себя, в свою абсолютную вечность.

- Кто же такие мы – люди? Что мы должны делать в этой жизни, чтобы заслужить расположение этого Бога?

- Мыслить, друг мой! Совершать акты чистой мысли, невзирая на муки мировой истории, невзирая на беды и страдания, невзирая на войны и революции, ибо все это относительно, призрачно, иллюзорно перед бесконечным Мышлением Самомышления.

- Я все понял! Я все осознал!

- Заметь, в этом твоем осознании уже поселился мой Бог! Он теперь с тобой и в тебе! Он избрал тебя своим пророком! Он теперь – ты, твои мысли, твое мышление. Действуй, твори, пиши, ничто тебя не остановит, ничто тебе не помешает. Ты получишь от жизни все: славу, успех, известность. Но не это главное! Ты испытаешь бесконечное наслаждение от совпадения твоего мышления с мышлением Абсолюта, от осознания этого совпадения…

Чудесный кабачок друзья покинули далеко за полночь. Фриц, как всегда, много говорил, много шутил, цитировал по памяти Августина и Фому Аквинского, декламировал стихи Гете, распевал студенческие песни. Георг не слушал своего собеседника, он пытался вспомнить, куда делся мудрый горбун, он пытался понять, был ли действительно в данной точке пространства и времени этот мифический персонаж. Что-то подсказывало молодому теологу, что его не было, что он беседовал с самим собой и в результате беспрецедентного акта самораздвоения увидел, как осуществляет свой божественный путь Абсолютная Идея.

О самом себе

Не я родился, не я любил и страдал, не я надеялся и мечтал, не я молился и плакал, не я стремился к истине, не я принял смерть и успокоение. Я всегда оставался по ту сторону этих событий.

Фрагменты сознания Достоевского

Библия учит нас тому, что человек должен стремиться не к познанию, а к полноте жизни, где познание – лишь незначительная часть целого.

Для вечности все, что во времени – уже свершилось, и каждый из нас уже прожил свою жизнь.

Естественно лишь ничто, все остальное сверхъестественно. Понять бытие – означает понять сверхъестественность бытия.

Бог явил нам Своего Сына, с которым Он одно. Это бесконечно больше, чем «сущность Бога», познать которую мечтают богословы и философы.

Страшный суд необходим для божьего всепрощения, ибо сами себя мы никогда не простим. На страшном суде Бог избавит нас от нашего суда над собой.

Самое страшное искушение – искушение святого его святостью.

Омыв ноги своим ученикам, Бог показал нам, чем любовь Божья отличается от любви человеческой, чем власть Божья отличается от власти людей и обожествленных ими идей.

Бог помогает нам даже Своим Отсутствием.

Идолом может выступить и само Божественное откровение, если его будут воспринимать, как что-то внешнее, застывшее, если с его помощью будут решать земные вопросы, если будет потеряна живая связь человека с Богом.

Чтобы понять другого, необходимо, прежде всего, почувствовать его боль.

Если Бога нет, то мы никогда об этом не узнаем, ибо в момент смерти исчезает сознание.

В Европе всегда полагались на разум. Разум брали в качестве меры истинности, меры божественности. У нас всегда искали Духа Божьего, поэтому не мудрецы с разумом человеческим, а юродивые, странники и старцы были носителями Божественного присутствия. К ним обращались за советом, пред ними трепетали, им посвящали храмы.

Человечество живет судом истории, человек – Судом Божьим.

Наука, какие бы открытия ни были ею совершены, никогда не сможет схватить первое и последнее звено происходящего.

Каждый, кто прочитал Евангелие, стал участником тех далеких событий: либо принял Христа, либо отвернулся от Него, либо участвовал в Его распятии.

Бессмысленность в большей степени говорит о Боге, чем та или иная версия смысла, подчиняющая себе сознание людей.

Быть может, судьба Царства Небесного и вечности решается здесь, во времени, на земле.

Попробуйте логически обосновать необходимость мира, необходимость жизни, необходимость самого себя!

Нагорная проповедь отменяет законы истории, законы эволюции жизни, законы существования Вселенной.

Призвание человека - думать за весь мир, страдать за весь мир, любить за весь мир.

Поиск Бога может стать для нас важнее самого Бога, может подменить собой Бога.

В связи с тем, что наши цели вне истории, цели истории не могут исчерпать наше существование. Цели истории могут исказить наше существование.

Страшная мысль: история не состоялась бы как история, если бы в ней не было зла.

В каждом из нас через Образ Божий Бога столько же, сколько Бога в Самом Боге, вот только как этим распорядиться?

Не человек для истории, а история для человека.

Познание в этом мире никогда не может быть закончено. Мы никогда с помощью познания не дойдем до конца.

Важен не человек сам по себе, а предназначение человека, то есть замысел Бога о человеке.

Можно познавать Бога и через Его отсутствие.

Станете знающими добро и зло – в том смысле, что сами будете решать, что добро, а что зло.

В основе Средневековой Европы – богопознание, в основе средневековой Руси – богослужение.

Богу, для того чтобы быть Богом, совсем не обязательно быть Богом.

Идти по поверхности воды, означает идти над бездной мрака и небытия. Стоит испугаться или потерять веру, и срываешься в пропасть.

Не только Бог для нас тайна, но и мы для Бога - тайна, иначе Ему было бы не интересно общаться с нами.

Только во имя Христа, помня о Его невинных страданиях, жертвы истории в вечности захотят простить своих палачей.

Чем истина отличается от Бога? Истина – неумолима и беспощадна, Бог же милосерден и сострадателен.

Без Бога в истории было бы не за что вести борьбу, ибо все тленно, все преходяще, все пожирается временем.

Христос предлагает нам не философию, претендующую на исчерпывающее объяснение мира, а путь спасения, путь жизни, смерти и воскресения.

Во Христе пред нами раскрылся внутренний мир Божественной Троицы. После воскресения Христова мы должны стремиться не к Богу, а через Христа в глубину Бога.

Ощущение отсутствия Бога в этом мире в большей степени позволяет понять Бога, чем ощущение Его присутствия.

Понять историю из истории невозможно, необходим выход в неизвестность.

К Богу Откровения не подходит понятие сущности, ибо в Боге все существенно и нет ничего несущественного.

Бог скорее согласился бы зависеть от нас, чем оказаться в плену у своей Абсолютности.

Невозможно жить и не пребывать в вечности, даже если жизнь заканчивается смертью.

Если бы Бога не было, мы бы все равно поступали так, как если бы Он был, и относились ко всему так, как если бы Он был. Такова природа нашей души, вопрос лишь в том, почему она такова.

Почему Христос не философствовал? Почему Он пришел к галилейским рыбарям, а не к греческим философам и еврейским богословам?

Жуткая подмена: не человек посредством разума познает этот мир, а разум посредством человека познает себя в этом мире.

Познает ли Бог? Если познает, то значит чего-то не знает, но Бог знает все, следовательно, Бог не познает и не нуждается в познании.

Мы боимся признаться себе в том, что Бог зависит от нас, от нашего решения, ибо не хотим возлагать на себя ответственность за все бытие.

Разрушать легче, чем созидать. Силам разрушения легче, чем силам созидания. Почему же тогда существует этот мир? Почему в нем возникла жизнь? Как она сумела прийти к самосознанию?

В образе Божьем, который в каждом из нас, есть и последняя глубина Бога, святая святых Бога, в противном случае, он не был бы Образом Божьим.

Вечные муки, о которых говорит Библия, есть всего лишь ощущение грешной души, что ее мука будет вечной.


Часть 1, Часть 2, Часть 3, часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8