К 2008 г. успехи российской экономики были очевидны даже для самых больших недоброжелателей нашей страны. С 2000 по 2007 гг. ВВП страны вырос на 72%, а за 2007 г. — на 8,1%. При этом рост российской экономики уже не является прямым результатом роста цен на нефть, как это было в начале 2000-х гг. Главным стимулом роста в 2007 г. стало расширение
внутреннего спроса (прирост 13%), а основным фактором — резкий рост инвестиций в основной капитал. Устойчивый экономический рост повысил долю России в глобальной экономике — с 2,7% до 3,2%. За 2002-2007 гг. по размеру экономики Россия переместилась в мировом рейтинге с 10 места на 7-е, обогнав экономики Франции, Бразилии и Италии.
Страна была готова к мощному инновационному прорыву и реализации масштабнейших проектов. Именно такие задачи поставил перед собой новый президент Дмитрий Медведев. Свою экономическую программу на ближайшие четыре года Медведев представил в Красноярске на экономическом форуме «Россия 2008-2020. Управление ростом», еще будучи
кандидатом на высший пост страны. Основными направлениями реформ, намеченных Медведевым, стали «четыре И»: институты, инфраструктура, инновации и инвестиции. «Сегодня нами накоплен такой потенциал для развития, — заявил оратор, — что глупо и безнравственно было бы им не воспользоваться, потерять шанс на качественное улучшение ситуации в
экономике, в технологиях, в уровне жизни наших граждан и сформировать общество, по-настоящему устойчивое к внешним потрясениям»(62) .
Нет сомнений, что поставленные цели были бы достигнуты. Однако в 2008 г. нашу страну ожидало испытание мировым финансовым кризисом.
Начало мирового кризиса 2008-09 гг. его связывают с крахом системы ипотечного кредитования в США, произошедшим в 2007 г. и ставшим, по словам финансиста Джорджа Сороса, «спусковым крючком» разрушения созданной при Рональде Рейгане и его преемниках финансовой системы США. Истоки его лежат в потребительском буме конца XX — начала XXI в., стимулированном резко сниженными ставками по кредитам. Американцы ринулись покупать квартиры, дома, автомобили, занимая деньги в банках под низкий процент. Но даже и дешевый кредит надо рано или поздно вернуть. Поэтому параллельно была запущена программа рефинансирования долгов, позволявшая гасить старые кредиты за счет новых. Это и был секрет фантастического роста самой сильной экономики в мире. Ее основой стала примитивная финансовая пирамида.
(62) Выступление первого вице-премьера Дмитрия Медведева на V Красноярском экономическом форуме. Полный текст // ИА Регнум. 2008. 15 февр. / URL: https://regnum.ru/news/polit/957732.html
Рост потребления привел к широкому распространению т.н. кредитных дефолтных свопов (CDS) — вторичных финансовых инструментов, предназначенных для страхования от невыполнения контрагентом финансовых обязательств. В условиях высокого спроса на недвижимость, когда ипотечные кредиты выдавались в массовом порядке, низкий процент по ипотечному кредиту поднимал спрос. Это устраивало всех: кредитополучатель приобретал жилье, банк — прибыль с выданных кредитов, а страховщики — процент за их сохранность. CDS стали торговать как ценной бумагой. Объемы проданных и купленных свопов превышали объемы ипотечных кредитов. Только одна компания AIG выдала CDS на $400 млрд, не говоря о других страховых компаниях.
В конце 2006 г. резко (сразу на 20%) упали спрос и, соответственно, цены на недвижимость, из-за чего заемщикам стало труднее добиться рефинансирования кредитов. Одновременно выросли процентные ставки по ипотечным кредитам, что вызвало резкий рост неплатежей по кредитам. Начались банкротства, в первую очередь, домашних хозяйств, которые не
смогли обслуживать ипотечные кредиты. «Мыльный пузырь» ипотечных свопов лопнул. Страховщики и держатели CDS, на которые была замкнутафактически вся американская экономика, обанкротились.
Это, в свою очередь, привело к тому, что банки перестали выдавать кредиты, в т.ч., на покупку автомобилей. Объемы реализации продукции ведущих автоконцернов упали. В августе 2008 г. продажи в Европе сократились на 16%, в сентябре в США — на 26 %, в Японии — на 5,3 %. Это привело к сокращению рабочих мест в автопроме и смежных отраслях,
включая и металлургию. Оказавшиеся в сложном положение автопромышленники обратились к банкам за кредитами, но те не в состоянии были их дать.
Крупнейшие инвестиционные банки США оказались на грани банкротства. Merrill Lynch и Bear Stearns были перепроданы, Goldman Sachs и Morgan Stanley утратили прежний статус: их взяла «на буксир» Федеральная резервная система. А один из старейших американских банков Lehman Brothers прекратил свое существование. В сходной ситуации оказались и
страховые компании, включая крупнейшую — AIG.
Крах системы CDS привел к резкому увеличению рисков страхования, что вызвало кризис доверия в межбанковской сфере. Резко выросли ставки кредитования, что обескровило реальный сектор экономики, остро нуждавшийся в оборотных средствах в условиях значительного снижения продаж. Вслед за автопромом, металлургией, нефтепереработкой начался спад и в других отраслях. Рецессия сначала в США, а потом в Европе, Китае, Индии, России, других странах приобрела масштабный характер. Уже к осени 2008 г. стало очевидно, что начавшийся в Америке кризис перерос ее границы и глубоко поразил всю мировую экономику, став наиболее глубоким за несколько последних десятилетий. Глобальные убытки от финансового кризиса уже на 2009 г. составили более $4 трлн.
Мировой финансовый кризис со всей убедительностью доказал, что время однополярной экономической модели окончилось, показав, к каким катастрофическим последствиям может привести желание США решать свои внутриэкономические проблемы за счет остального мира, и насколько ненадежны либеральные, глобалистические механизмы.
Несмотря на внезапность кризиса, Россия оказалась к нему готова, пройдя испытание им гораздо легче, чем многие другие страны. В Резервном фонде и Фонде национального благосостояния были накоплены значительные средства, полученные от продажи нефти в период высоких цен, и эти резервы подобно «подушке безопасности» позволили смягчить негативные воздействия, вызванные мировым экономическим спадом. При этом государственный долг России был минимален, а золотовалютные запасы являлись третьими в мире ($534,4 млрд на 1 мая 2008 г.). Несмотря на прогнозы отечественных либералов, что России теперь уже точно придет конец, страна выдержала удар.
И все же последствия кризиса оказались весьма ощутимыми. Кризис ликвидности привел к значительному оттоку средств за рубеж, вкладчики стали забирать вклады, многие банки оказались на грани закрытия. Если в сентябре 2008 г. отток вкладов из Сбербанка составил 1.5%, то в октябре — уже 6%. Только решительные меры правительства, срочно выделившие крупнейшим банкам значительные средства, помогли предотвратить коллапс банковской системы.
Резко сократились возможности кредитования в западных банках. Если до кризиса российские компании получали с международных рынков более 40% всего финансирования — через кредиты, облигационные займы и т.д., то с наступлением кризиса финансирование из-за рубежа сократилось до минимума. Возможностей же банковской системы России для обеспечения экономического роста в стране недостаточно.
«Мягкая» девальвация» рубля (во многих странах девальвация местных валют по отношению к доллару была проведена быстро) привела к потере до 25% российских золотовалютных запасов и поставила в сложное положение отечественного товаропроизводителя.
В таких условиях масштабная программа модернизации экономики, заложенная Путиным и анонсированная новым президентом Медведевым, в полной мере реализоваться не могла. Инновационный рывок был отложен на время преодоления последствий кризиса.
Падение уровня жизни, девальвация российской валюты, сделавшая менее выгодными поездки за рубеж, рост цен на импортные товары привели к недовольству среди определенных групп населения, чем не преминула воспользоваться оппозиция. Поводом для начала протестного движения зимой 2011 г. стали выборы в Госдуму VI созыва, якобы сопровождавшиеся массовыми фальсификациями. Действуя по сценарию «цветных революций», протестующие выступали с требованием отмены результатов голосования. Затем, как предполагалось, их мирный протест должен был перерасти в
массовые беспорядки и последующий государственный переворот. Одним из символов протеста стала белая лента, а излюбленным местом для митингов — Болотная площадь и проспект академика Сахарова.
Значительных результатов «белоленточники» не достигли. В те дни британская газета Guardian писала: «Демократы не пользуются у россиян большим авторитетом после того урона, который они нанесли демократии во время пребывания у власти. У оппозиции нет лидеров. У Путина нет серьезных политических конкурентов»(63) .
Сам российский лидер во время прямой телевизионной трансляции «Разговор с Владимиром Путиным. Продолжение», состоявшейся 15 декабря 2011 г., выразил свое отношение к протестным митингам в следующих словах: «Там были разные люди, и я радовался тому, что увидел свежие, интеллигентные, здоровые, энергичные лица людей, которые активно
высказывают свою позицию. Еще раз могу повторить, что, если это результат путинского режима, меня это радует, радует, что появляются такие люди»(64) .
(63) Пресса Британии: ждут ли на Западе «Русской зимы»? // BBC News. Русская служба. 2011. 7 дек. / URL:https://www.bbc.com/russian/mobile/uk/2011/12/111208_british_press.shtml
Есть все основания полагать, что микрополитический кризис 2011 г. находился под полным контролем премьер-министра Путина, и он даже намеренно попустительствовал развитию протестного движения. Этот кризис родился, развился, дошел до своего предела — и вызвал ожидаемую реакцию со стороны представителей лояльного к власти большинства населения
страны: ответную волну солидаризации граждан. Болотная породила Поклонную площадь, Уралвагонзавод, Народный фронт, который объединил очень многих людей, обеспокоенных перспективой «цветной революции» в России. Набрав оборот, маятник снова качнулся в обратную сторону.
В этой истории Путин в очередной раз проявил понимание диалектики общественных процессов. Зная, что любое действие рождает противодействие, он ждал, когда противодействие вызреет, овладел его энергией и с разгромным результатом победил на выборах 2012 г., получив карт-бланш на будущие реформы и подготовку к новым испытаниям, которые были не за горами.
(64) Стенограмма программы «Разговор с Владимиром Путиным. Продолжение». 15 декабря 2011 // Архив сайта Председателя правительства РФ В. В. Путина / URL:
https://archive.is/20120716014724/premier.gov.ru/events/news/17409/index.html
10. Украинский излом. Крымский триумф
Очередное испытание преподнесла нашей стране Украина. Еще с конца 1980-х гг. в республике активно подогревались русофобские настроения. Украина рассматривалась идеологами холодной войны как важный геополитический плацдарм для борьбы с СССР и Россией. Как писал в свое время экс-советник президента США Р. Рейгана Збигнев Бжезинский «без
Украины нет России». То есть, по американской формуле, оторви от России Украину — и русские никогда не станут великими снова, не будут претендовать на статус суверенной сверхдержавы, «евразийской империи». Это уравнение Бжезинского легло в основу всей современной русофобской политики США и их союзников на всем постсоветском пространстве.
«Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само ее существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей. Без Украины Россия все еще может бороться за имперский статус, но в таком случае она станет преимущественно азиатским имперским государством, скорее всего втянутым в изнуряющие конфликты с поднимающейся Средней Азией, которая при таких обстоятельствах была бы расстроена утратой недавней независимости и получила бы поддержку со стороны дружественных ей исламских государств Юга»(65) .
В 2004 г. в самом начале второго срока президента Владимира Путина на Украине был реализован первый государственный переворот в жанре т.н. «цветной революции». Москва искренне полагала, что тесные партнерские отношения с лидерами политической элиты и олигархатом обеспечат российские интересы на Украине. Практически полная зависимость
украинской экономики от российского, рынка, промышленной интеграции и энергоресурсов, а также социокультурная, ментальная идентичность не позволят дрейфовать Украине от России слишком далеко. Возвращать свой суверенитет над украинским пространством Москва была еще не готова. Пока России нужны были силы и средства себе, своему фундаментальному росту, она сосредотачивалась.
(65) Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М.:Международные отношения, 1999. С. 61.
В отличие от Москвы западные страны во главе с США не были обременены какими-то моральными обязательства перед украинцами и в иллюзиях не прибывали. В 2000-е гг. их работа на Украине была сосредоточена в разнообразных грантовых программах множества фондов, которые активно начали работать на украинской территории. Этими проектами было охвачено до 10% населения страны. То есть наши оппоненты сконцентрировали усилия на работе с людьми, на земле. В декабре 2013 г.
помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд призналась, что с 1991 г. США потратили на Украине порядка 5 млрд долларов, чтобы помочь этой стране добиться «того будущего, которое она
заслуживает»(66) .
В ноябре 2013 г. на Украине начался политический кризис, связанный с перенесением правительством Украины сроков подписания соглашения об интеграции с ЕС. Американскими партнерами было решено использовать этот кризис для организации государственного переворота, посредством которого могли бы быть решены стратегические задачи:
● окончательный отрыв Украины от России;
● нарушение транзита природного газа (и не только) из Российской Федерации в страны Евросоюза через территорию Украины;
(66) Миршаймер Дж. Почему Запад повинен в кризисе на Украине. Либеральные авантюры, которые спровоцировали Путина // Россия в глобальной политике. 2014. №4 / URL:
https://globalaffairs.ru/number/Pochemu-Zapad-povinen-v-krizise-na-Ukraine-16921
● разрушение производственных цепочек и торгово-экономических связей между Украиной и Россией, что должно было нанести существенный удар по экономике Российской Федерации;
● создание конфронтации между ЕС и РФ из-за контроля над Украиной, через эту напряженность принуждение стран НАТО к
существенному росту расходов на вооружения (что должно было кроме чисто политических дивидендов дать в том числе многомиллиардные заказы для американского военно-промышленного комплекса и снизить экономический потенциал Евросоюза, заставив того тратить слишком много на гонку вооружений);
● создание базы ВМФ США в Крыму (уже даже были закуплены здания и территория, а также активно велся поиск подрядчиков для строительных работ, соответствующие документы были опубликованы и находятся в открытом доступе), а также возможное размещение элементов ПРО, направленных против России, на территории Украины;
● превращение Украины в брандер, самоубийственную торпеду, единственной целью которой являлось бы ослабление России;
● вовлечение России в широкомасштабную войну против Украины со значительными потерями личного состава и сформированным пропагандой имиджем «агрессивного оккупанта, стремящегося захватить всю Европу».
Чтобы понимать масштаб подготовки, нужно осознавать, что компрадорские кадры на Украине с помощью систем грантов USAid и NED начали готовить еще задолго до «оранжевой революции» 2004 г. А уже в 2006-07 гг. тогдашний глава СБУ Валентин Наливайченко (завербованный во время пребывания на учебе в США, как и ряд других украинских политиков и военных, типа Гриценко или Тымчука) вовсю курировал полевые школы молодых нацистов, где их обучали стрельбе, ножевому бою, ориентированию на местности, методам пыток, минированию и прочим видам диверсионно-подрывной деятельности.
Но с самого начала у организаторов госпереворота все пошло не по плану.
Во-первых, согласно многочисленным свидетельсвам и утечкам, изначально переворот планировался на период выборов президента, на год позже. Провокация с «избиением онижедетей» была импровизацией главы АП Левочкина, в результате чего последующий «евромайдан» оказался недостаточно подготовленным и пошел вразнос.
Во-вторых, мирно сменить власть не получилось. Обожженные беркутовцы, оставленные умирать милиционеры, пытки в киевском Доме Профсоюзов, погромы магазинов на Крещатике, пушки на улицах Львова, разграбленные оружейки милиции и СБУ на Западной Украине, нападение на крымские автобусы под Корсунем и так далее — все это необратимо разрушило изначальную пропагандистскую картинку о «мирном протесте».
Окровавленный русофобский лик украинского нацизма слишком явно проглянул сквозь фальшивую маску «евроинтеграции». И то, что должно было подать пример «мирной (и даже веселой) смены власти» для жителей России, призывая последовать своему примеру, в результате стало прививкой от майданов.
Так называемый «евромайдан» широко отметился и нацистской символикой, и русофобскими и антисемитскими выступлениями, и агрессивными действиями националистов из «Свободы» и «Правого сектора», а затем и убийствами невиновных и случайных людей.
Слабовольный Янукович не посмел отдать приказ «Беркуту» о силовом разгоне майдана. 21 февраля, потеряв власть, он спешно покинул Киев — к тому времени уже существовал приказ о его физическом уничтожении. Власть на Украине захватила хунта. Порядок в стране она начала наводить не с преследования коррупционеров, как заявлялось на площади, а с отмены
закона, позволявшего объявлять русский язык региональным в местах компактного проживания русскоязычного населения. На Украине начался настоящий террор против тех, кто не поддержал майдан. Начались погромы и убийства «от имени революции».
Действия националистов вызвали рост беспокойства в русскоязычных регионах Украины — в Крыму и на юго-востоке страны. Их население отказалось подчиняться хунте. На местах начали создаваться альтернативные органы власти и отряды самообороны, готовые защищать свои города от террора националистов. В столице Крыма Симферополе начались стычки с
активистами крымско-татарского Меджлиса, появились первые жертвы.
Чтобы предотвратить неизбежное кровопролитие, на помощь крымчанам пришли спецназовцы Черноморского флота РФ,
дислоцированного на базе в Севастополе. «Вежливые люди», как стали называть их в прессе, блокировали украинские воинские части на полуострове и сделали безопасным проведение референдума о выходе Крыма и Севастополя из состава Украины и присоединении к России. Референдум прошел 16 марта 2014 г. при небывалой явке (83,1%) и огромном энтузиазме крымчан, в полном соответствии с демократическими процедурами и международно-правовыми нормами. За воссоединение Крыма с Россией проголосовало 96,77% от всех избирателей. 18 марта Владимир Путин подписал Договор о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым.
Уже несколько позже выяснилось, что свержение Януковича, происходившее под громкими лозунгами борьбы с коррупцией, американцы готовили в целях скорейшей оккупации Крыма. Еще до «революции достоинства» на полуострове начался ремонт объектов недвижимости, выбранных для обустройства в них складов, штабов, казарм для американских солдат и пр. А уже к маю 2014 г. новые украинские власти должны были объявить о денонсации Харьковских соглашений и потребовать бы вывода из Севастополя Черноморского флота. Полуостров мгновенно превратился бы в непотопляемый авианосец США у российских
границ.
Косвенно об этих планах американцев обмолвился президент Путин в своей Крымской речи 18 марта: «Вы знаете, я просто не могу себе представить, что мы будем ездить в Севастополь в гости к натовским морякам. Они, кстати говоря, в большинстве своем отличные парни, но лучше пускай они к нам приезжают в гости в Севастополь, чем мы к ним»(67) .
«Крымская речь» Владимира Путина, 18 марта 2014 г.
Путин осудил реакцию Запада на крымские события, подчеркнув, что призыв защитить их права и саму жизнь исходил от самих крымчан:
«Разумеется, мы не могли не откликнуться на эту просьбу, не могли оставить Крым и его жителей в беде, иначе это было бы просто предательством. Прежде всего, нужно было помочь создать условия для мирного, свободного волеизъявления, чтобы крымчане могли сами определить свою судьбу первый раз в истории»(68) .
(67) Обращение Президента Российской Федерации, 18 марта 2014 г. // Президент России. Официальный сайт / URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/20603
Конечно, Путин отдавал себе отчет о реакции западных стран на эти события. Санкции в отношении российских политиков и секторальные ограничения в отношении целых отраслей экономики не заставили себя ждать. Однако диверсификация внешнеэкономических контактов последних лет позволила перенаправить многие товарно-денежные потоки на восток.
Конечно, западные санкции ударили по российской экономике, но в не меньшей степени этот кнут догнал своего хозяина. В том смысле, что ведущие европейские страны потеряли не только российский рынок, но и понесли многомиллиардные убытки, уверенно погружаясь в очередной экономический кризис.
Неконструктивная позиция Запада в украинском вопросе послужила смене приоритетов во внешнеэкономической политике России, в первую очередь, в пользу Китая. Сотрудничество с юго-восточным соседом, и без того успешно развивавшееся последние годы, получило дополнительный импульс к развитию — как в традиционной для наших стран сфере энергетики, так и в финансовой, военной и инфраструктурной областях. Попытки превратить Россию в страну-изгоя оказались ничтожными. По
образному выражению главы российского МИДа Сергея Лаврова, «если будут опускать железный занавес, ненароком могут себе что-нибудь прищемить»(69) .
Но гораздо важнее для России был геополитический выигрыш.
(68) Обращение Президента Российской Федерации, 18 марта 2014 г.
(69) «Если будут опускать железный занавес, ненароком могут себе что-нибудь прищемить». Сергей Лавров рассказал об отношениях России с Западом на фоне сближения по Сирии // Коммерсантъ. 2015. 19 нояб. /URL: http://www.kommersant.ru/doc/2857603
России и ее президенту Владимиру Путину удалось избежать реализации «стандартного» англосаксонского плана по втягиванию ее в войну на континенте. Два раза это удавалось — в Первой и Второй мировых войнах, но в этот раз события пошли «не по плану». России подсунули приманку в виде госпереворота в Киеве. После которого показательно кровавые события, в которых гибли русские люди, должны были спровоцировать Москву на вступление в войну и оккупацию Украины.
Тогда бы
● на экономику России был бы повешен огромный груз по содержанию всего населения Украины и попытки вытянуть его до
общероссийского уровня (и все это при поддерживаемом извне бандеровском подполье);
● в глазах «всего цивилизованного мира» (то есть ЕС) Россия была бы коварным агрессором, против которого нужно срочно объединиться (западная пропаганда по инерции работала на это несколько лет, несмотря на то, что события развивались не по сценарию).
И тогда бы мы получили консолидированный русофобский Запад, объединенный страхом (безусловно, надуманным) перед российским вторжением, гораздо более жесткие санкции (вплоть до полного разрыва торговли со странами Европы), рост расходов на НАТО и прочие крайне неприятные вещи.
Вместо этого Россия на войну не явилась.
Не захотел Путин устраивать бойню среди славян на радость «западным партнерам». Не захотел разрушать древние русские города бомбардировками. Не захотел играть по чужим правилам и следовать по нарисованным другими линиям.
Взамен Россия использовала любимую англосаксонскую тактику по ведению прокси-войн. Вот вам ополчение ЛДНР, вот вам котлы, вот вам непотопляемый авианосец Крым, вот вам дотационная экономика остатков Украины, которую вам придется содержать — и можете «биться головой о стену».
Таким образом, тезис Бжезинского о «превращении Украины в анти-Россию и быструю деградацию России как евразийской империи» был посрамлен. Не работает американское уравнение на русской земле.
«Крымский консенсус» 2014 года позволил Путину на несколько лет выровнять внутриполитические противоречия. Произошла конвертация «крымского консенсуса» в парламентское большинство правящей партии «Единая Россия» на выборах в Государственную Думу 2016 г. Открылась окно возможностей гарантировано заняться внешними вопросами — закрепить за Россией важнейшие геополитические реперные точки.
Часть 11, Часть 13
Свежие комментарии