О древлянах и князе их Мале

В статье рассматриваются сведения письменных источников и данные археологии о древлянах, позволяющие предполагать существование в середине X века на заселённой ими территории центра власти (предгосударственного образования).

Восточнославянские князья, современники первых Рюриковичей? В «Повести временных лет» о них имеется всего два персональных упоминания: Ходота с сыном [ПВЛ, с. 103], титулы которых не указаны, и Мал [там же, с. 27]. Первые принадлежат эпохе – от периода зарождения политии Рюриковичей отстоящей минимум на полтора столетия, и не ясно, возглавляют ли они всех вятичей или только какую-то их часть. О втором, казалось бы, сведений много больше.

Мал, единственный представитель восточнославянской элиты дохристианской поры, о котором сохранились какие-то сведения, известен лишь благодаря внезапному порыву алчности, подтолкнувшей киевского властителя на изъятие у древлян такого объёма дани, с которым те были не готовы согласиться. Так летописцем сказано, и это не возможно оспорить ввиду отсутствия проверяемых данных. Будь желания Игоря скромнее, и сам бы он мог ещё пожить, и Мал продолжал бы в полной безвестности «распасать» древлянскую землю. Никто и не знал бы о нём теперь, ибо только такое экстраординарное событие как убийство русского князя ввело Мала в круг летописных персонажей, но «образ Мала пассивен и растворяется в коллективном образе древлян» [Пузанов В.В., 2014, с. 50].


Сведения ПВЛ и некоторые археологические данные дают исследователям возможность воссоздать в общих чертах «облик» возглавляемой им политии, но плоды их реконструкций существенно разнятся. Так, в представлении Ф.А. Андрощука, Древлянская земля, до её подчинения Киеву, могла состоять из нескольких маленьких княжеств, совпадавших с территориями известных в более позднее время волостей [Андрощук Ф., 2008, с. 11].

В описании Е.А. Шинакова, иерархия представителей власти у древлян такова: «“федеральный” князь Мал, возможно, племенные князья (“а наши князья добры суть”), “лучшие” и “нарочитые” мужи, старейшины градов. Последний термин означает категорию людей, причастных к управлению, глав (иногда даже князей) какой-либо территории или организации, а не возрастную группу, пусть даже в силу авторитета обладающую некоторыми властными функциями (“старцы”)» [Шинаков Е.А., 2012, с. 80].

По мнению А.С. Щавелёва, у древлян сложилась полития «типа вождества», которая была вполне сопоставима по уровню политического развития «с державой Олега и Игоря». Исследователь отмечает: «<...> у них был политиче-ский центр – Коростень на притоке Днепра р. Уж, в нём правил князь Мал, а ранее – его предшественники, которые «распасли суть» землю древлян. Упоминаются <...> совокупность нескольких укрепленных “градов”, мужи “лучшие / нарочитые” и войско, способное противостоять дружинам киевских князей» [Щавелев А.С., 2017, с. 42].

В заявленной А.С. Щавелёвым способности древлянского воинства можно усомниться ввиду наличия точно засвидетельствованных и летописью, и археологическими раскопками результатов его столкновения с русью. Да и упоминание «градов» требует уточнения. Археологические памятники, которые должны иметь отношение к событиям 6453 – 6454 (945 – 946) гг. – это три городища и четыре могильника в черте современного города Коростеня Житомирской области Украины [там же, с. 7]. Самое крупное из них (площадью девять гектаров) и древнейшее (сооружено в раннем железном веке) не имеет достоверных следов его использования в древнерусский период, а размеры трёх других «градов» явно не позволяют усматривать в них политические центры. К городищу I (0,45 га) примыкал неукреплённый посад (ок. 300 × 150 м), а располагавшееся поблизости городище II занимало площадь всего в 0,55 га, немногим крупнее городище III (1 га), отстоящее от двух предыдущих на полтора километра [Комар А.В., 2012, с. 328]. Ф.А. Андрощук, отмечая не совсем ясную функцию городищ, полагает, что, судя по их маленьким размерам(1), они могли использоваться как укреплённые убежища [Андрощук Ф., 2008, с. 8].

Летописные упоминания древлянских мужей “лучших” и “нарочитых”, а также князей во множественном числе(2) , не обязательно являют собой прямые указания на социальную и политическую терминологию середины X в. или структуру элиты восточнославянского племени. Автор ПВЛ писал на языке, впитавшем не только обозначения ступеней стратификации общества своего, более позднего времени (начала XII столетия), но и отдельные слова и речевые обороты из древнеславянских переводов библейских текстов и византийских хроник, служивших образцами для древнерусского книжника. Выявляются библейские параллели и в речи к Ольге древлянского посольства из статьи 6453 (945) г. [Вілкул Т., 2015, с. 320, 321, 327]. Впрочем, те, кто на основании информации, извлечённой из адресованных вдове Игоря слов, рисует такую картину жизни
древлян, в коей находится место многим князьям одновременно, могут оказаться близки к истине. По данным франкских источников, в IX в. подобная организация существовала в западнославянских землях: у вильцев, ободритов, чехов и лужицких сербов. Во главе их сообществ находилось несколько или множество локальных правителей, каждый из которых «сидел» в своём «граде» [Алимов Д.Е., 2013, с. 143]. Так «Баварский географ» указывает на связь градов с властными структурами у северных ободритов: «Те, которые расположены ближе к пределам данаев, зовутся нортабтрецы. Это область, в которой 53 города, поделённых между их князьями» [Назаренко А.В., 1993, с. 14]. Не исключено. что в середине X столетия подобное могло иметь место и на каких-то восточнославянских территориях.

Выше говорилось о совсем небольших размерах городищ, но другие данные археологических раскопок заметно выделяют искоростеньских древлян на фоне тех славянских и иных племён лесной и лесостепной зон Восточных Европы, для которых характерна бедность погребальных памятников и отсутствие находок престижного потребления на поселенческих комплексах. Ф.А. Андрощук пишет, что «богатство и исключительность некоторых из находок удивили своей элитарностью» [Андрощук Ф., 2008, с. 6]. Исследователь отмечает, что выявленные украшения из золота и серебра(3) характеризуются высоким качеством, а в некоторых случаях и исключительностью. Это, справедливо заявляет он, «свидетельствует о высоком социальном статусе их владельцев и наличии определенных экономических, а возможно и политических ресурсов гарантирующих их статус» [там же, с. 8]. Немаловажно, что до разрушения Искоростеня (т.е. упоминавшегося выше городища I) местное население имело контакты со скандинавами и что в числе последних, вероятно, были женщины, проживавшие в городе
[там же, с. 13].

Элитарные находки в земле древлян требуют объяснения, которое и было недавно предложено А.П. Толочко. Исследователь замечает, что «присутствие среди находок скандинавских украшений и арабских монет указывает, что их источником был бассейн Днепра и проникали они, как, вероятно, и все другие “заморские” ценности, благодаря скандинавским русам» [Толочко А.П., 2015, с. 227, 228]. Чем оплачивались поставки престижных товаров? По мнению А.П. Толочко, объяснить богатство Искоростеня не представляется возможным без предположения о вовлечённости древлян в работорговлю киевских русов, ведь у их элиты «был единственный товар, имеющий спрос за пределами её узкого мира
– рабы» [там же, с. 227].

В таком случае применительно к середине X века впору говорить о параполитейности становления древлянского искоростеньского княжества. Заметим, что оно (в предположении А.П. Толочко) обеспечивало живым товаром потребности киевских русов, представлявших собой параполитейную предгосударственную общность и контролировавших торговлю (прежде всего рабами) по Днепру с византийскими землями. Это предположение интересно, но подкрепить его в отсутствие документальных данных не представляется возможным. Сохранившиеся источники позволяют связать всплеск восточноевропейской работорговли с появлением руси, но нет свидетельств того, что элита славянских племён по
доброй воле или вынужденно содействовала поставкам живого товара. Имеет какую-то степень вероятности возможность союза некоторых групп автохтонной элиты с предводителями киевского (и / или иных, если таковые существовали) сообществ русов. По мнению В.В. Пузанова, такие союзы могли создаваться для совместной эксплуатации других племён и народов [Пузанов В.В., 2017, с. 230]. «Сама структура восточноевропейского экспорта, – пишет исследователь, – в котором ведущую роль играла работорговля, предусматривала внешние акции,
внешнюю эксплуатацию. Но обращение в рабов соплеменников, тем более – массовое, и выставление их на продаже на чужеземных рынках в тех условиях было практически невозможным» [там же].

Товары из Древлянской земли могли доставляться русами по Днепру в византийские владения, но могли следовать и сухопутным путём на запад, в связи с чем можно вспомнить, что в Раффельштеттенском таможенном уставе 904 / 906 г. среди облагаемого налогом имущества купцов названы и рабы. На связи в этом направлении указывает находка пары золотых серёжек-лунниц (связь которых с подунайским регионом бесспорна), выявленных в Искоростене в ходе раскопок городища № 1 [Рябцева С.С., Тельнов Н.П., 2010, с. 295, рис. 4, 1, 2 (с. 296)].
Вероятно, не заставят себя долго ждать и другие гипотезы о путях и способах получения древлянами предметов престижного потребления.

1) Очень скромными размерами отличается не только «столица» Мала, но и другие древлянские городища. Одно из них, расположенное в трёх километрах от современного
населённого пункта Малин, недавно вошедшего в Коростенский район Житомирской
области Украины, имеет размеры 55 × 60 м и площадь, немногим превышающую 0,3 га
[Звіздецький Б.А., 2010, с. 534].
2) Древлянские «наши князи» летописной статьи 6453 (945) г. [ПВЛ, с. 27] могут пониматься как некое количество предшественников Мала (т. е. местная правящая династия), так и совокупность региональных менее значимых князей – его современников.
3) Об этих украшениях и следах ювелирного производства в Искоростене см.: Звiздецький
Б.А. та інші, 2004, с. 70, 74, рис. 16, 1, 20, 1, 2; Звиздецкий Б.А. и др., 2006, с. 63 – 65;
Рябцева С.С., Тельнов Н.П., 2010, с. 294 – 296, рис. 4 (с. 296).

ЛИТЕРАТУРА

Алимов Д.Е., 2013. Потестарная организация в славянском мире в IX – X вв.: в поисках «простого вождества» // Ранние формы потестарных систем / Отв. ред. В.А. Попов. СПб. С. 133 – 163.
Андрощук Ф., 2008. Древлянская земля в межрегиональных контактах ІХ – Х вв. // Стародавній Іскоростень і словʼянські гради. Збірка наукових праць. Т. I / Голов. ред. О.П. Моця. Коростень. С. 6 – 19.
Вілкул Т.Л., 2015. Нові біблійні запозичення у Повісті временних літ: книги пророків // Україна в Центрально-Східній Європі. Вип. 15 / Відп. ред. В. Смолій. Київ. С. 311 – 328.
Звіздецький Б.А., 2010. Малинське городище древлян // Археологія і давня історія України. Вип. 1. Проблеми давньоруської та середньовічної археології / Голов. ред. П.П. Толочко. Київ. С. 534 – 540.
Звiздецький Б.А., Петраускас А.В., Польгуй В.I., 2004. Новi дослiдження Стародавнього Iскоростеня // Стародавнiй Iскоростень i слов’янскi гради VIII – X ст. Збірка наукових праць / Гл. ред. О.П. Моця. Киϊв. С. 51 – 86.
Звиздецкий Б.А., Ремех И.А., Петраускас А.В., Сирко А.В., 2006. Ювелирное производство в древнем Искоростене IX – первой половины X вв. // Славяно-русское ювелирное дело и его истоки. Международная научная конференция, посвящённая 100-летию со дня рождения Гали Фёдоровны Корзухиной (Санкт-Петербург, 10 – 15 апреля 2006 г.). Тезисы докладов. СПб. С. 63 – 65.
Зотова Ю.Н., 1986. Джа-Джа // Африка: энциклопедический справочник. Т. 1. А – К / Гл. ред. Ан. А. Громыко. М. С. 468, 469.
Зотова Ю.Н., 1987. Опобо // Африка: энциклопедический справочник. Т. 2. К – Я / Гл. ред. Ан. А. Громыко. М. С. 277.
Комар А.В., 2012. Киев и Правобережное Поднепровье // Русь в IX – X веках: археологическая панорама / Отв. ред. Н.А. Макаров. М.; Вологда. С. 300 – 333.
Назаренко А.В., 1993. Немецкие латиноязычные источники IX – XI вв. Тексты, перевод, комментарий. М. – 238, [2] с. Повесть временных лет / Подгот. текста, пер., ст. и коммент. Д.С. Лихачева; под ред. В.И. Адриановой-Перетц. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1996. – 667, [1] с.
Пузанов В.В., 2014. «Посла ны дєрьвьска зємлѧ...». К проблеме типологии «летописных племён» // Ученые записки Казанского университета. Гуманитарные науки. Т. 156. Кн. 3. Казань. С. 44 – 54.
Пузанов В.В., 2017. От праславян к Руси: становление Древнерусского государства (факторы и образы политогенеза). СПб. – 744 с.
Рябцева С.С., Тельнов Н.П., 2010. Алчедарский клад и центры ювелирного производства Восточной Европы конца IX – начала XI вв. // Stratum plus. Археология и культурная антропология. №5. Ремесло археолога. СПб.; Кишинев; Одесса; Бухарест. С. 285 – 300.
Толочко А.П., 2015. Очерки начальной руси. Киев; СПб. – 336 с.
Шинаков Е.А., 2012. Племена Восточной Европы накануне и в процессе образования Древнерусского государства // Древнейшиие государства Восточной Европы. 2010 год. Предпосылки и пути образования Древнерусского государства / Отв. ред. Е.А. Мельникова. М. С. 34 – 93.
Щавелев А.С., 2017. «Племена» восточных славян: этапы завоевания и степень зависимости от державы Рюриковичей в X в. // Русь эпохи Владимира Великого: государство, церковь, культура. Материалы Международной научной конференции в память тысячелетия кончины святого равноапостольного князя Владимира и мученического подвига святых князей Бориса и Глеба, Москва, 14 – 16 октября 2015 года. М.; Вологда. С. 24 – 48.

Для цитирования: Лушин В.Г., 2021. О древлянах и князе их Мале // Rossica & Sla-vica. Cборник статей и материалов. 2021 год / Отв. ред. М.Г. Моисеенко. Ростов-на-Дону; Зимовники: Зимовниковский краеведческий музей. С. 59 – 62.

© 2021 г. В.Г. Лушин